Выбор. О свободе и внутренней силе человека

Далее я вновь собрала семью вместе и попросила детей показать портреты семьи. Лия нарисовала только один предмет – огромную бомбу, взрывающуюся в центре страницы. Ее брат нарисовал свирепого льва и трех дрожащих мышей.

Лицо полковника снова налилось краской. Жена опустила глаза. Полковник что-то пробормотал и уставился в потолок.

– Скажите мне, что вы чувствуете прямо сейчас.

– Я потерял свою семью, да?

Я почти надеялась, что больше никогда не увижу полковника и его семью. Но на следующей неделе он позвонил, чтобы записаться на личную консультацию. Я попросила его рассказать больше о том, что он чувствовал, когда дети показали рисунки.

– Если мои дети боятся меня, как они будут выживать в этом мире?

– Что заставляет вас думать, что они не смогут защитить себя?

– Лия не может отказать ни парням, ни наркотикам. Робби не может разобраться с хулиганами.

– А что насчет вас? Вы можете защитить себя?

Он выпятил грудь так, что медали засияли на солнце.

– Доказательство перед вами.

– Я не говорю о поле боя. Я говорю о вашем доме.

– Я думаю, вы не понимаете, под каким давлением я нахожусь.

– Что вам требуется, чтобы почувствовать себя в безопасности?

– Дело не в безопасности. Если я не держу руку на пульсе, люди умирают.

– Это для вас означает безопасность? Свобода от страха, что люди могут пострадать во время вашего дежурства?

– Не только от страха.

– Поясните, что вы имеете в виду. О чем вы думаете?

– Сомневаюсь, что вы хотите это услышать.

– Вам не стоит беспокоиться обо мне.

– Вы не поймете.

– Вы правы, никто не способен в полной мере понять другого человека. Но я могу сказать вам, что когда-то была узницей концлагеря смерти. Что бы вы мне ни сказали, скорее всего, я слышала – и видела – кое-что похуже.

– В армии либо убиваешь, либо будешь убитым. Именно поэтому, когда я получил приказ, я над ним не раздумывал.

– Где вы находитесь, когда получаете этот приказ?

– Во Вьетнаме.

– Вы в помещении? На улице?

– В моем кабинете на авиабазе.

Я следила за его жестами, когда он погружался в прошлое. Я внимательно следила за его волнением, чтобы настроиться на любой сигнал, означающий, что мы ушли слишком далеко или слишком быстро. Он закрыл глаза. И как будто погрузился в транс.

– Вы стоите или сидите?

– Я сижу, когда поступает звонок. Но я сразу же встаю.

– Кто звонит?

– Мой командир части.

– Что он говорит?

– Что отправляет моих людей на спасательную операцию на плоскогорье.

– Почему вы встаете, когда слышите приказ?

– Мне жарко. Тесно в груди.

– О чем вы думаете?

– Что это небезопасно. Что на нас нападут. Что нам нужно больше поддержки с воздуха, если мы направляемся в ту часть плоскогорья. А нам ее не предоставят.

– Вы злитесь из-за этого?

Он резко открывает глаза.

– Конечно, злюсь. Они отправляют нас туда, пичкают дерьмом про то, что американская армия лучшая в мире, что у узкоглазых нет никаких шансов.

– Война оказалась не такой, как вы ожидали.

– Они нам врали.

– Вы чувствуете себя преданным.

– Да, черт побери, именно так.

– Что случилось в тот день, когда вы получили приказ отправить ваш отряд на спасательную операцию?

– Это было ночью.

– Что случилось в ту ночь?

– Я скажу вам, что случилось. Там была засада.

– Ваши люди пострадали?

– Мне вам все разжевывать? Они погибли. Они все погибли в ту ночь. И это я их туда отправил. Они доверяли мне, а я отправил их на смерть.

– Люди всегда погибают на войне.

– Знаете, что я думаю? Погибнуть легко. А мне каждый день приходится жить с мыслью обо всех родителях, которые похоронили своих сыновей.

– Вы выполняли приказ.

– Но я знал, что это было неверное решение. Я знал, что моим парням нужна поддержка с воздуха. А у меня кишка оказалась тонка запросить ее.

– Чем вы пожертвовали, чтобы стать командиром полка?

– В каком смысле?

– Вы выбрали стать солдатом и командиром. Чем вам пришлось пожертвовать, чтобы получить это назначение?

– Приходилось подолгу разлучаться с семьей.

– Что еще?

– Когда у тебя шесть тысяч человек, чья жизнь зависит от тебя, у тебя нет права на страх.

– Вам пришлось пожертвовать чувствами к родным. Пожертвовать ими, чтобы ваши подчиненные могли видеть своих родных.

Он кивнул.

– Вы сказали, что погибнуть легко. Вы когда-нибудь хотели умереть?

– Каждую минуту.

– Что вас останавливает?

– Мои дети. – Он кривится от боли. – А они считают, что я чудовище. Что без меня им было бы лучше.

– Хотите знать, какой я вижу вашу ситуацию? Я думаю, вашим детям было бы куда лучше с вами. С вами, с человеком, которого я начинаю узнавать и которым начинаю восхищаться. Человеком, который способен рискнуть и заговорить о своем страхе. Человеком, у которого есть мужество принять и простить себя.

Он замолчал. Вероятно, в тот день он в первый раз увидел возможность освободить себя от вины за прошлое.

– Я не могу отправить вас назад в тот день, чтобы вы спасли своих ребят. Я не могу гарантировать безопасность вашим детям. Но я помогу вам защитить хотя бы одного человека – себя самого.

Он уставился на меня.

– Чтобы спасти себя, придется пожертвовать своим образом, с которым вы уже сжились.

– Надеюсь, от этого будет толк, – сказал он.