Выбор офицера

– Резко и результативно активизировалась кастильская разведка. Слишком быстро и четко на любые наши действия Кастилия реагирует. Не должно так быть.

– Согласен, это плохо, а я чем могу помочь? Советом? Помощью? Из Клиссона?

– И что дальше? Сидеть и считать поражения, ждать, когда кавалер изволит учебу закончить? Жан, де Шутт – политик. Хороший политик и хороший царедворец, но не специалист по поиску предателей. Я – врач. Вместе мы – серьезная сила при дворе, которая многих не устраивает.

– Да с чего ты решил, что я вообще смогу помочь? В этом деле чудес не бывает. Что тысячу лет до нас, что тысячу лет после – голову, знания и опыт ничто не заменит.

– Как не бывает? А как же твои манипуляции с трупом? А следы пальцев? Кстати, они правда не повторяются?

– В моем мире – да. Здесь – не знаю. Ради интереса сравнивал отпечатки своих знакомых – ни один не повторился. Но, сам понимаешь, это не гарантия.

– Так что – ничем не поможешь?

– Слушай, ну ты вопросы ставишь, вроде как я отказываюсь? Просто великих откровений не жди, не бывает их в нашей работе. И документы смотреть не буду, не положено. Рассказывай, что происходит, попробуем разобрать ситуацию.

И Транкавель рассказал примерно следующее.

Лет десять назад галлийская разведка завербовала нескольких молодых людей, часто бывающих при кастильском дворе. Со временем эти агенты смогли занять приличные должности, и информация из Мадрида в Париж полилась рекой. На ее основании были сделаны дипломатические шаги, значительно упрочившие положение Галлии в европейском политическом раскладе. А с недавнего времени ситуация круто изменилась. На любые действия Галлии Кастилия не просто отвечала – она их предугадывала, работала на упреждение.

Если Галлия направляла предложение какой-либо стране о политическом союзе, там уже лежало более выгодное от кастильцев. Причем не намного, но выгоднее. В частности, в большой тайне велись активные переговоры с герцогом Савойским. Париж уже считал, что союзнический договор с ним – дело решенное, как вдруг эта война. И перед самым началом военных действий Галлия потеряла еще и савойскую агентуру, не всю, но наиболее ценную.

Действительно, было от чего схватиться за голову. С другой стороны, такое количество провалов – само по себе информация.

– Какие поставлены сроки?

– Сроков нет, просто провалы должны прекратиться.

– Шарль, что могу сказать, массовые разоблачения агентов, из опыта моего мира, бывали в двух случаях. Либо противник нашел слабость в вашей системе связи, либо он приобрел сильный источник информации. Если связь во всех случаях шла по одной схеме – ищи слабость там. Например, общие места встреч, передачи информации, может быть использовались те же связные. Я не знаю и не хочу знать, как вы работаете, просто должно быть что-то общее. Посмотрите – возможно, были провалы связных. Впрочем, эту работу де Шутт наверняка сам сделал?

– Сделал, но не нашел пересечений. С кастильскими и савойскими информаторами работали четыре не связанные между собой группы, каждая из которых самостоятельно организовывала связь.

– Тогда, к сожалению, кастильцы завербовали кого-то очень осведомленного. Много людей под подозрением?

– Если предатель сам получает информацию – шестеро. Но есть же еще жены, любовницы.

– А вот это как раз маловероятно. Любовницам конкретные фамилии не называют. Если только те заклятие подчинения не используют, но это уже из области сказок. А что, привычным методом пользоваться не пробовали? – спросил я ехидно.

– Ты о пытках? А толку? Кто работать будет, если мы вот так запросто своих на дыбу тягать станем?

– Одобряю. Причем уже без шуток. Но тогда надо работать правильно, а это долго. Вы ведь уже пытались?

– Еще как пытались, только не получилось ничего. То ли они мастера слежку выявлять, то ли мы работаем плохо…

– Тогда выход один – всех срочно перевести в другие службы, лучше подальше из столицы, и так, чтобы их обязанности не пересекались. Где утечки пойдут, там прежде всего и ищите. А закончу учебу – тогда и займусь этой проблемой вплотную, если хочешь. Только чтобы потом мне волю дали. Служить готов, но Париж не люблю. Извини, но я здесь долго работать не смогу – слишком грязно, не привык я к такому.

– Да, грязно, но денежно, – Транкавель широким жестом указал на окружающую нас шикарную обстановку.

– Не все деньгами меряется. Впрочем, это уже пустой разговор. Давай его продолжим после окончания академии.

– Договорились, через неделю после получения патента я жду тебя в этом доме.

– Договорились, а сейчас извини, если больше вопросов нет – пойду я, у меня с Мартой неоконченное дело.

– Иди, сына поцелуй от меня.

После этого разговора мы с Мартой пошли к мэтру Бертрану, где документально оформили наши деловые отношения. Потому что денежки счет любят, а письменные обязательства прекрасно мобилизуют на героический труд для пользы моей и моего сына.