Выбор оружия

— Просто идём прогуляться вокруг озера, сержант, — объяснил Шераданин охраннику, остановившему их у начала посыпанной гравием дорожки, ведущей к озеру. Тот кивнул, однако посоветовал долго не задерживаться. Винтовку Шераданин спрятал под каменной скамьёй на верхней палубе, и когда Элетиомел вытаскивал её оттуда, то нечаянно стукнул о край скамьи. Раздался щелчок, и магазин выпал, а затем на палубу со стуком и звоном посыпались патроны.

— Идиот!

— Заткнись!

— Давайте вернёмся, — умоляюще проговорила Даркенза, — мне страшно.

— Не бойся, — потрепал её по плечу брат, — лучше помоги собрать патроны.

На то, чтобы найти их и снова вставить в магазин, ушла целая вечность. Когда наконец возня с винтовкой закончилась, уже наступила ночь.

— Очень темно, — вздохнула Ливуэта.

Они стояли на верхней палубе, глядя на дом; в окнах горел свет, и он казался таким далёким! Винтовку держал Элетиомел.

— Нет, — заявил он, — ещё видно.

— Плохо видно, — заметил Шераданин. — К тому же наше отсутствие скоро заметят.

— Давайте отложим на завтра. — Ливуэта умоляюще смотрела на мальчиков.

— Нет, — упрямо мотнул головой Элетиомел, наблюдая за охранником, который только что прошёл мимо дамбы. Это был тот самый сержант, что разговаривал с ними.

— Ты ведёшь себя как идиот, — Шераданин протянул руку — взять винтовку, его приятель прижал её к себе.

— Она моя!

— Нет, не твоя, она принадлежит нашей семье, а не твоей!

Шераданин схватился за винтовку обеими руками, но Элетиомел не отпускал её.

— Прекратите! — взмолилась тоненьким голосом Даркенза.

— Не будьте такими… — Ливуэта не закончила фразы, её отвлёк шум на берегу озера.

— Дай сюда!

— Отпусти!

— Пожалуйста, прекратите, ну, пожалуйста… Пожалуйста, давайте пойдём домой!

Ливуэта замерла, открыв рот, в горле у неё мгновенно пересохло. Человек в чёрном подошёл к охраннику, и тот упал и теперь лежал без движения. В руке человека в чёрном что-то блестело, отражая свет из окон. Затем незнакомец столкнул тело охранника в озеро.

— Моя!

— Пусти!

— Ст… Стойте! — Ливуэте пришлось стукнуть обоих драчунов по затылкам, оба недоуменно уставились на неё. — Кто-то только что убил сержанта, вон там. — Даркенза опустилась на корточки и заплакала.

— Что? — оба мальчика напряжённо всматривались в темноту. Винтовка осталась в руках Элетиомела.

— Где?

— Там! Вон его тело, в воде! Видите?

— Верно… — прошептал Элетиомел, — а кто…

Они едва удержались от крика. Тёмная фигура двинулась к дому, держась ближе к кустам. Примерно дюжина таких же, как он, тихо перемещались вдоль берега озера по узкой полоске травы.

Троица дружно присела за фальшборт, туда, где тихо всхлипывала Даркенза.

— Террористы! Надо сообщить, — сказала Ливуэта. — Выстрели из винтовки!

— Сними сначала глушитель, — добавил Шера-данин.

Элетиомел возился со стволом.

— Застрял!

— Стреляй так!

— Да. — Мальчик встряхнул винтовку, затем поднял её. — Да! — повторил он и, встав на колени, положил оружие на фальшборт. Прицелился и нажал на спуск.

То, что произошло секунду спустя, очень напоминало взрыв, — палубу каменного судна залило светом. Элетиомела отбросило назад, и он ударился о скамейку. Винтовка продолжала стрелять, трассирующие заряды уходили в ночное небо. Даркенза, вскочив на ноги, визжала изо всех сил, а затем бросилась к лестнице.

— Куда ты, пригнись! — кричала ей вслед Ливуэта, пытаясь удержать сестру за край платья, но безуспешно.

Раздался оглушительный треск, над кораблём замерцали световые линии, затем они снизились, выбивая осколки камня повсюду из кладки. Пуля прошла Даркензе сквозь бедро; они отчётливо услышали вызванный ею звук, несмотря на стрельбу и визг девочки.

Нападение на дом отбили, Даркенза чуть не умерла от потери крови и шока, но выжила. Лучшие хирурги боролись за её жизнь, для этого у них было и время (потому что война ещё не началась), и стимул (потому что их отец занимал очень важный пост). Осколки тазовой кости разошлись по всему телу, их нашли в колене, в руке, а один даже застрял в подбородке… Ещё один вонзился в его тело, как раз над сердцем. Хирурги отказались оперировать его — слишком опасно. Со временем, успокоили они, тело само отторгнет его.

Но осколок так и остался в нём.

Он снова пополз вокруг лужи и обратно, в исходную точку. Кальдера —вот это слово, название! Победа, сказал он себе, влача своё тело по кругу, сметая с пути последние немногочисленные остатки помёта и извиняясь перед насекомыми за причинённое беспокойство. Теперь всё будет замечательно, решил он, ведь в конечном итоге побеждаешь всегда, даже когда проигрываешь — просто это твой последний бой. Он находится в центре этой нелепости, и «Кальдера» — слово, и «Закалве» тоже словом, и «Стабериндо», и…

Они прилетели за ним и спустились на большом прекрасном корабле, и забрали его отсюда…

— Так ничему и не научился, — совершенно отчётливо вздохнуло небо.

— А пошло ты… — отозвался он.