Выбор оружия. Последнее слово техники (сборник)

Сма стояла, сцепив руки за спиной, и наблюдала за происходящим. Фонтан осколков ударил в крышу пакгауза на высоте пятьдесят метров и отрикошетил от нее. Еще больше черной шрапнели пролетело те же полсотни метров до боковых стен. Сверкающие черные осколки, кувыркаясь, поскакали к Сма, Закалве и автономнику. В большинстве своем они, не долетев, остались лежать на рифленом полу. Но несколько мелких кусочков – проделавших немалое расстояние по воздуху, прежде чем упасть на пол, – просвистели мимо двух людей и автономника, после чего ударились в заднюю стену помещения. Скаффен-Амтискав подобрал обломок размером с кулак, замерший неподалеку от ноги Сма. Звук взрыва несколько раз эхом прокатился по помещению и наконец затих.

Сма почувствовала, что вся эта какофония больше не терзает ее уши.

– Ну что, Закалве, доволен? – спросила она.

Тот моргнул, потом выключил ружье и повернулся к женщине.

– Теперь, похоже, работает, – прокричал он.

Сма кивнула:

– М-да.

Закалве покрутил головой:

– Пойдем выпьем.

Он взял кубок и, отхлебывая из него, направился к транспортной трубе.

– Выпьем? – переспросила Сма, догоняя Закалве и кивая на кубок, из которого тот пил. – А это у тебя что?

– Это я уже почти допил, – громко сказал он и вылил из кувшина остатки. Набралось на полкубка.

– Лед не нужен? – вмешался автономник, державший черный осколок, с которого капала вода.

– Нет, спасибо.

В транспортной трубе что-то мелькнуло, появилась капсула, откатилась дверь.

– А что это за антидетонационная защита? – спросил он машину.

– Это защита всесистемных кораблей от внутренних взрывов, – объяснил автономник, пропуская людей в капсулу. – Перенаправляет любые сотрясения сильнее пука в гиперпространство – взрывы, радиацию, много чего.

– Черт, – зло сказал Закалве. – Вы хотите сказать, что в этой херне можно взорвать атомную бомбу, а она даже ничего не заметит?

Автономник покачался – аналог кивка.

– Она-то заметит, но никто больше, пожалуй, нет.

Закалве, пошатываясь, стоял в капсуле, глядя, как закрывается дверь. Он печально потряс головой:

– У вас нет никакого понятия о честной игре, да?

В последний раз он был на всесистемнике десять лет назад, после того как чуть не погиб на Фолсе.

– Чераденин?… Чераденин?…

Он слышал голос, но не был уверен, что женщина на самом деле говорит с ним. Красивый голос. Он хотел ответить ему, но не мог сообразить как. Было очень темно.

– Чераденин?

Очень терпеливый голос. Почему-то озабоченный, но в то же время исполненный надежды; веселый, даже любящий. Он попытался вспомнить свою мать.

– Чераденин? – снова произнес голос, пытаясь разбудить его. Но он не спал. Он попытался пошевелить губами.

– Чераденин… ты меня слышишь?

Он пошевелил губами, одновременно выдохнув, и подумал, что мог бы издать звук. Он попытался открыть глаза. Темнота колебалась перед ним.

– Чераденин?…

К его лицу прикоснулась рука и нежно погладила щеку.

«Шиас!» – подумал он, но через секунду прогнал это воспоминание туда, где хранились все остальные.

– К… – удалось выдавить ему один только звук, да и то не до конца.

– Чераденин… – произнес голос, теперь совсем рядом с его ухом. – Это Дизиэт. Дизиэт Сма. Помнишь меня?

– Диз… – смог выговорить он после нескольких попыток.

– Чераденин?

– Да-а… – услышал он собственный выдох.

– Попытайся открыть глаза.

– Пы-та-юсь… – сказал он.

Появился свет – так, словно это не имело никакого отношения к его попытке открыть глаза. Вскоре все вокруг более или менее устоялось, и он увидел потолок успокоительно зеленого цвета, подсвеченный с боков веерами света от скрытых светильников, а потом и лицо Дизиэт Сма, смотревшей на него.

– Молодец, Чераденин. – Сма улыбнулась ему. – Как себя чувствуешь?

Он подумал и сказал:

– Как-то странно.

Он изо всех сил напрягал мозги, пытаясь вспомнить, как попал сюда. Это что, больница? Как он здесь оказался?

– Где это все? – спросил он.

Впрочем, он мог бы попробовать задать и более прямой вопрос. Он попытался шевельнуть руками, но ничего не вышло. Сма посмотрела куда-то над его головой.

– Это всесистемник «Прирожденный оптимист». Ты в порядке… Все будет хорошо.

– Если я в порядке, то почему мне никак не пошевелить рукой или ног… черт.

Внезапно он снова оказался привязанным к деревянной раме, а перед ним опять стояла девушка. Он открыл глаза и увидел ее – Сма. Вокруг мерцал туманистый, неясный свет. Он попытался пошевелиться, стянутый путами, но те не подавались – безнадежно… Его потащили за волосы – потом мясницкий удар клинка, потом он увидел девушку в красном платье, смотревшую откуда-то сверху на его отделенную от тела голову.

Все вращалось. Он закрыл глаза.

Прошло мгновение. Он проглотил слюну, набрал в грудь воздуха и снова открыл глаза. По крайней мере, это ему удавалось. Сма смотрела на него с облегчением:

– Ты вспомнил?

– Да. Вспомнил.

– Ну что? Выдюжишь? – Голос ее звучал серьезно, но в то же время и утешительно.

– Выдюжу, – ответил он. Потом добавил: – Царапина. Ерунда.

Она рассмеялась и на секунду отвернулась от него, а когда посмотрела снова, он увидел, что она кусает губы.

– Ну что, на сей раз едва-едва? – улыбнулся он.