Выбор оружия. Последнее слово техники (сборник)

Автономник с пустыми стаканами пролетел мимо со словами: «Джибард бредит» – сказав это по-английски. Я улыбнулась и покачала ногой в теплой воде.

4.3. Абляция

Две недели я провела в Окленде, потом отправилась в Эдинбург, а оттуда – назад на корабль. Один или два человека спрашивали меня о Линтере, но по кораблю явно прошел слух, что если мне, вероятно, кое-что известно, я никому ничего не скажу. Правда, отношения из-за этого ни с кем не испортились.

Ли тем временем горячо принялся убеждать корабль, чтобы тот позволил ему посетить Землю без изменения внешности. Согласно его плану, он должен был спуститься с горы – корабль высадит его на вершине, а он уж сам проберется вниз. Он сказал кораблю, что безопасность тут полная, по крайней мере на склонах Гималаев, поскольку если кто его и увидит, то решит, что он йети. Корабль сказал, что подумает (это означало «нет»).

В середине июня корабль неожиданно предложил мне побывать в Осло – всего один день. Линтер попросил о встрече со мной.

Ярким ранним утром модуль спустил меня в лесу неподалеку от Сандвики. Я села на автобус до центра и направилась во Фрогнер-парк, нашла мост через реку – именно на нем Линтер и назначил мне свидание – и села на парапет.

Сначала я его не узнала. Обычно я узнаю людей издалека по походке, а походка у Линтера изменилась. Он казался похудевшим, побледневшим, физически менее внушительным и сильным. Тот же костюм, что он носил в Париже, теперь сидел на нем мешковато и выглядел слегка потертым. Линтер остановился в метре от меня.

– Привет. – Я протянула ему руку.

Он пожал ее, кивнул.

– Рад тебя снова видеть. Как твои дела? – Голос его звучал слабее, менее уверенно.

Я покачала головой, улыбнулась:

– Конечно же идеально.

– Да-да, конечно. – Он избегал моего взгляда.

Мне стало неловко из-за моей позы, и я соскользнула с парапета и встала перед ним. Линтер показался мне меньше ростом, чем был в моих воспоминаниях. Он потирал ладони, словно ему было холодно, и поглядывал вдоль широкой аллеи, уставленной странными скульптурами Вигеллана, упираясь взглядом в голубоватое утреннее небо Севера.

– Прогуляемся, ты не против? – спросил он меня.

– Давай прогуляемся. – Мы пересекли мост и направились к первому пролету ступенек с дальней стороны обелиска и фонтана.

– Спасибо, что появилась. – Линтер посмотрел на меня, потом быстро отвернулся.

– Да не за что. Приятный город. – Я сняла кожаную куртку и накинула ее на плечо. На мне были джинсы с сапожками, но на самом деле в такой день лучше было надеть блузку и юбку. – Ну, так как ты поживаешь?

– Я не изменил своего решения остаться, если ты об этом. – Голос его звучал настороженно.

– Я так и думала.

Он расслабился, откашлялся. Широкий пустой мост остался позади. Было еще слишком рано – люди не успели выйти из дома, и казалось, что мы одни в парке. Потихоньку гасли строгие, квадратные, отделанные камнем фонари на мосту – контрапункты к кривым линиям причудливых статуй.

– Я… я хотел дать тебе вот это.

Линтер остановился, сунул руку в карман и вытащил что-то похожее на золоченую паркеровскую авторучку. Он отвинтил колпачок – там, где должен был быть шарик, виднелась серая трубочка, покрытая крохотными цветными знаками неземного языка. Лениво помигивала маленькая красная лампочка. Эта штуковина казалась какой-то маловажной. Он завинтил колпачок, скрыв терминал.

– Заберешь его? – спросил он, моргнув.

– Да, если ты уверен.

– Я им не пользовался несколько недель.

– Как ты сообщил кораблю, что хочешь увидеться со мной?

– Он посылает ко мне автономников. Я предлагал им забрать терминал, но те отказывались. Корабль его тоже не принимает. По-моему, не хочет брать на себя ответственность.

– Ты хочешь, чтобы ответственность взяла на себя я?

– Ты же друг. Я тебя прошу. Пожалуйста. Пожалуйста, возьми его.

– Слушай, почему бы тебе не оставить его – просто не пользуйся им, и все. На всякий пожарный случай…

– Нет-нет. Пожалуйста, возьми. – Линтер на мгновение заглянул мне в глаза. – Это же пустая формальность.

Он сказал это так, что я почувствовала странное желание рассмеяться. Но я взяла у него терминал и сунула в карман своей куртки. Линтер вздохнул. Мы пошли дальше.

День стоял прекрасный. Безоблачное небо, прозрачный воздух с запахом моря и земли. Я не знала точно, было ли в этом свете что-то такое, что присуще одному Северу, может быть, он казался иным только потому, что было известно: отсюда до Арктики тысяча или около того километров такого же ясного, еще более свежего воздуха, громады айсбергов и миллионы квадратных километров льда и снега. Словно совсем другая планета.

Мы поднялись по ступеням. Линтер, казалось, разглядывал каждую из них. Я поглядывала вокруг, впитывая вид, звук и запах этого места, которое напоминало мне о моих выездах из Лондона. Я посмотрела на мужчину рядом со мной.

– Ты неважно выглядишь, – сказала я.

Он по-прежнему избегал моего взгляда – словно внимательно изучал резьбу по камню в конце дорожки.

– Понимаешь… да, думаю, можно сказать, что я изменился. – Он неопределенно улыбнулся. – Я не тот, что был прежде.