Выбор оружия. Последнее слово техники (сборник)

Автономник метнулся вперед и при помощи своего поля открыл высокие двери. Сма прошла через них и легко поднялась по ступеням в турбинный зал, подобрав юбки. Из-за угла появились гральцы, галопом прискакавшие из зала. Тявкая и подпрыгивая, животные окружили ее, стали обнюхивать подол ее юбки, пытались лизнуть руки.

– Нет, – сказала она автономнику. – Знаете, я передумала: просканируйте меня сегодня, как только я скажу вам. Постараюсь избавиться от этого сборища как можно раньше. Мне нужно сейчас найти посла Онитнерта. Пусть Майкрил скажет Чузлейс, чтобы она через десять минут привела министра к бару у турбины номер один. Извинитесь от моего имени перед писаками из «Системного времени», отвезите их в город и отпустите. Дайте каждому из них по бутылке ночецвета. Сессию с фотографом отменить – выдайте ему одну камеру, и пусть он сделает… шестьдесят четыре снимка, причем публикация каждого требует моего согласия. Кто-нибудь из персонала… мужчина, должен найти Релстоха Суссепина и пригласить его в мои апартаменты через два часа. Да, и еще…

Сма внезапно замолчала, опустилась на колени и погладила длинную морду одного из скулящих гральцев – беременную самку. Та, скуля, лизнула ее лицо.

– Грация, Грация, я знаю, знаю. Я хочу быть здесь и увидеть, как рождаются твои детки, но не могу… – Она вздохнула и потрепала животное по морде, потом взяла его за подбородок. – Что мне делать, Грация? Я могла бы усыпить тебя до своего возвращения, и ты бы никогда не узнала… но твоим друзьям будет тебя не хватать.

– Усыпите их всех, – предложил автономник.

Сма покачала головой.

– Позаботься о них, пока меня не будет, – сказала она другому гральцу. – Хорошо?

Она поцеловала животное в нос и поднялась. Грация чихнула.

– И еще кое-что, автономник, – сказала Сма, проходя через стайку возбужденных зверьков.

– Слушаю.

– Первое: не называйте меня больше «красавицей», договорились?

– Хорошо. Что еще?

Они обогнули сверкающую шестую турбину, которая давно бездействовала. Сма на мгновение остановилась, разглядывая суетливую толпу перед собой, глубоко вздохнула, расправила плечи, потом двинулась дальше. На губах ее уже играла улыбка.

– Второе: я не хочу, чтобы моя дублерша трахалась с кем-нибудь, – тихо сказала она автономнику.

– Хорошо, – ответил автономник. Они приближались к гостям. – Ведь это все-таки, в каком-то смысле, ваше тело.

– Проблема именно в том, автономник, – сказала Сма, кивая официанту, что метнулся навстречу ей с подносом напитков, – что это не мое тело.

Летательные аппараты и наземные транспортные средства устремлялись прочь от старой электростанции. Важные персоны уже убыли. В зале оставались еще несколько человек, но Сма им была не нужна. Она чувствовала себя усталой и секретировала немного энергетина, чтобы поднять настроение.

Стоя на балконе с южной стороны апартаментов, устроенных в бывшем административном корпусе станции, она смотрела вниз, на долину и линию задних фонарей машин, вытянувшуюся вдоль Приречного шоссе. Над головой просвистел летательный аппарат, заложил вираж и исчез за изгибом высокой старой дамбы. Сма проводила его взглядом, потом повернулась к дверям пентхауса, сняла свой узкий пиджак для официальных приемов и набросила себе на плечо.

Далеко внутри роскошных апартаментов, под висячим садом, играла музыка. Но Сма направилась в кабинет, где ее ждал Скаффен-Амтискав.

Сканирование информации для последующей передачи информации дублерше заняло всего несколько минут. Сма, как обычно, чувствовала себя не в своей тарелке, но это быстро прошло. Она сбросила туфли и зашлепала по темным коридорам, устланным мягкими коврами, – туда, где играла музыка.

Релстох Суссепин поднялся со стула, все еще держа в руке чуть посверкивающий стакан с ночецветом. Сма остановилась в дверях.

– Спасибо, что остались, – сказала она, бросая пиджак на диван.

– Не за что. – Он поднес к губам стакан со сверкающей жидкостью, но потом, казалось, передумал и взял его в обе руки. – Чего… э-э… вы хотели… чего-то конкретного?…

Сма печально улыбнулась и оперлась на подлокотники большого вращающегося кресла, за спинкой которого стояла. Затем, опустив взгляд на широкое кожаное сиденье, она сказала:

– Возможно, я льщу себе. Но если не бродить вокруг да около… – Она смерила его взглядом. – Как вы смотрите на то, чтобы потрахаться?

Релстох Суссепин замер на несколько секунд, потом поднес стакан к губам, сделал большой неторопливый глоток и медленно поставил его.

– Да, – сказал он. – Да, я захотел этого… сразу же.

– У нас есть только эта ночь, – объяснила Сма, поднимая руку. – Только эта. Мне трудно объяснить, но я буду страшно занята, начиная с завтрашнего дня… где-то полгода. Буду занята сразу в двух местах, понимаете?

Суссепин пожал плечами:

– Конечно. Как скажете.

Сма расслабилась, на ее лице появилась неторопливая улыбка. Она развернула кресло и сбросила браслет с руки на сиденье, потом медленно расстегнула верхние пуговицы на платье и осталась стоять так.

Суссепин допил стакан, поставил на полку и подошел к ней.

– Свет, – прошептала она.