Выбор оружия. Последнее слово техники (сборник)

Закалве наклонился над камнем, разглядывая его в тускнеющем свете дня. На давно окаменевшем дереве и в самом деле были заметны годовые кольца. Он наклонился, снял перчатку скафандра и потрогал цилиндр пальцами. Неравномерное выветривание сделало окаменевшие кольца различимыми на ощупь. Его пальцы нащупали едва ощутимые выступы под поверхностью, словно отпечатки пальцев какого-то могущественного каменного бога.

– Столько лет, – выдохнул он, кладя пальцы в самый центр пенька: тот существовал, когда дерево было еще молодым побегом. Потом он убрал руку; Бейчи ничего не сказал.

Каждый год – полное кольцо. Годы оставляли свои подписи: плохой год – узкое кольцо, хороший – широкое. Каждое кольцо – замкнутое, запечатанное, закрытое. Каждый год – часть приговора, каждое кольцо – звено кандалов, связанное с другими звеньями и с прошлым; каждое кольцо – стена, тюрьма. Приговор, заключенный в дереве, а теперь и в камне, дважды утвержденный, дважды вынесенный, один раз – на мыслимое время, другой – на немыслимое. Его пальцы пробежали по кольцевым стенам: казалось, они касаются сухой бумаги, наложенной на неровности породы.

– Это лишь оболочка, – сказал Бейчи, присевший с другой стороны цилиндра, в расчете что-то найти на боковине большого каменного пня. – Тут должна быть… ага, вот она. Только не надейся, что мы и в самом деле сможем ее поднять.

– Оболочку? – спросил он, снова надевая перчатку и подходя к Бейчи. – Оболочку чего?

– Это что-то вроде игры-загадки. Ее предлагали императорские астрономы, когда небо было пасмурным, – сказал старик. – Видишь эту ручку?

– Секундочку, – сказал он. – Отойди-ка немножко.

Бейчи отошел.

– Тут нужны четверо сильных мужчин, Закалве.

– Этот скафандр куда как сильнее, хотя нужно бы ухватиться со всех сторон. – Он нашел на камне два места, за которые можно было взяться. – Команда скафандру: максимальное усилие в пределах нормы.

– Что, со скафандром нужно говорить? – поинтересовался Бейчи.

– Да.

Он нагнулся и приподнял каменную оболочку с одной стороны; крохотный взрыв пыли под подошвой скафандра возвестил о том, что какой-то камушек не выдержал противостояния и сдался.

– С этим скафандром нужно говорить, – подтвердил он. – А есть такие, что стоит подумать о чем-нибудь, и… Но… – Он потащил вверх оболочку с одной стороны, расставив ноги пошире, чтобы лучше распределить центр тяжести. – Но мне всегда даже мысль об этом претила.

Он поднял оболочку окаменевшего пня над головой, потом сделал несколько неуклюжих шагов к другому каменному постаменту – камушки под ногами скрежетали и хрустели – и стал опускать оболочку, пока она не коснулась постамента, затем оставил ее и вернулся. Он сделал ошибку, хлопнув в ладоши: получился звук наподобие выстрела.

– Опа, – ухмыльнулся он. – Команда скафандру: усилие прекратить.

После снятия каменной оболочки обнажился невысокий конус – казалось, высеченный из окаменевшего пенька. Приглядевшись, он увидел на конусе рифление: древесные кольца, одно за другим.

– Остроумно, – с легким разочарованием произнес он.

– Ты плохо смотришь, Чераденин, – заметил Бейчи. – Приглядись получше.

Он пригляделся.

– Вряд ли у тебя найдется что-нибудь маленькое и круглое, да? – сказал Бейчи. – Что-нибудь вроде… шарикоподшипника.

– Шарикоподшипника? – переспросил он с мучительным выражением на лице.

– У тебя такого нет?

– Полагаю, в большинстве обществ шарикоподшипники быстро выходят из употребления после открытия сверхпроводимости при комнатной температуре. Я уж не говорю о полях. Разве что вы занимаетесь промышленной археологией и пытаетесь запустить какую-то древнюю машину. Нет, у меня нет никаких шарико… – Он пригляделся к центральной части каменного конуса. – Насечки.

– Именно, – улыбнулся Бейчи.

Он отошел чуть подальше, чтобы рассмотреть рифленый конус целиком.

– Это же лабиринт!

Лабиринт. В саду у их дома был лабиринт. Они переросли его, выучили его наизусть и пользовались путаницей дорожек лишь изредка – когда в большой дом приезжали малосимпатичные им дети. Гости терялись в лабиринте на час-другой.

– Да, – кивнул Бейчи. – Они брали цветные бусинки или камушки и пытались докатить их до ребра.

Он присмотрелся внимательнее.

– Наверное, есть способ превратить это в игру, нарисовав линии, которые разделят каждое кольцо на сегменты, – продолжил старик. – Можно воздвигать деревянные мостики и стенки, чтобы самому двигаться быстрее или затруднить продвижение противника.

Бейчи прищурился в сумеречном свете:

– Гмм, похоже, краска стерлась.

Он посмотрел на сотни крохотных рубчиков, что покрывали поверхность невысокого конуса (точь-в-точь модель громадного вулкана, подумал он), улыбнулся, потом со вздохом взглянул на экран, вделанный в запястье скафандра, и еще раз нажал на кнопку экстренного вызова. Безрезультатно.

– Пытаешься связаться с Культурой?

– Ммм, – промычал он, снова обратив взгляд на окаменевший лабиринт.

– А что случится с тобой, если нас найдет Администрация?