Выбор оружия. Повесть об Александре Вермишеве

Тоном было сказано неприятным, недружелюбным, но делать нечего, Вермишев согласился, что доля правды в словах бывшего полковника есть.

Поляков зарделся, то ли от ярости, то ли от радости.

- Тогда по вашей логике получается, Александр Александрович, что мы в гражданской войне можем и проиграть? Горожанина на коня действительно не посадишь.

- Это тебя, Поляков, не посадишь, - засмеялся Горшков. - А пролетариат, если надо, и на волка сядет! Как Иван-царевич!

Уходили обозленные, друг на друга не глядя.

В дверях укома Алексеев нарочито громко, чтоб Вермишев услышал, предложил партнерам пойти расписать пульку:

- Надеюсь, ужасный запрет на нас не распространяется. Новая педагогика не про нас.

К удивлению Вермишева, Шилов отказался, неловко сославшись на дела. Все равно партнеры восприняли это как демонстрацию.

- По-моему, ваше соображение, что цель Мамонтова - Козлов и Тула, достаточно резонно, - сказал Александр-

Они сидели с Шиловым в штабе вдвоем.

- О, не надо считать меня стратегом. - Шилов, хоть был польщен, не повеселел. - Я интендант, поэтому и подумал сразу о складах Козлова и тульском оружейном заводе.

- И вы допускаете, что он может взять и Козлов и Тулу?

- Увы, допускаю, - почти прошептал Шилов.

Что ж, такую возможность отбрасывать было бы нелепо.

- Как комиссара, - с трудом нашел слова Александр, - меня радует, что вы успехам белого воинства втайне, по-видимому, не сочувствуете. А с месяц назад уверяли меня в своей аполитичности.

Шилов покраснел чуть не до слез, как мальчик, и долго молчал, прежде чем собрался с духом.

- Повторяю и сейчас. Я профессиональный военный, хоть и тыловик. И ничего другого в жизни не умею. И образования у меня нет, кроме военного. И денег у меня никогда не было, кроме жалованья. Когда старую армию распустили, я четыре месяца мыкался. На почте сортировал письма, грузил дрова на вокзале и прочее. А когда объявили: бывшие офицеры, регистрируйтесь, будем создавать новую армию, я и пришел... И еще одно. Не хочу вас обманывать, - тут горло ему сдавил спазм. - В Тульской губернии у меня больная жена и старушка мать.

Вот так. Подумал о складах, подумал о жене и старушке матери. И огорчился.

- Что ж, по крайней мере, все честно, Валентин Иванович.

- За то короткое время, что мы служим вместе, Александр Александрович, я успел понять, что мне нет надобности быть неискренним с вами.

- И на том спасибо.

Неожиданно Шилов обиделся:

- Надеюсь, у вас нет сомнений, что я выполню свой долг?

- Вот видите. Долг. Значит, не только из-за жалованья и жены с матушкой вы у нас служите?

Шилов добродушно улыбнулся:

- Вы меня совсем загнали в угол вашей адвокатской логикой.

Маленькая, не столько адвокатская, сколько комиссарская победа.

Дома он, как всегда, попытался занести в блокнот впечатления. Но больше грезил, чем соображал. Ливны. Взбудораженный предстоящим наступлением штаб. Пылающие лица командиров и комиссаров. Совещание. Все, по счастью, записано. И даже сообщено на укоме.

Затем возник из недр подсознания недовольный военкомом 42-го запасного начальник армейского продотдела - давил, давил на того Поляков. А за начпродом появилась на ливненской улочке старушка. Несомненно, матушка Шилова. Меж тем она должна быть не здесь, а в Туле...

Александр встряхнулся.

Да, с Шиловым разговор человеческий. С ним все более или менее ясно. А неясно вот с кем - с Одинцовым! Васятка не зря говорит про него - я с таким воровать не пойду... Поговорочка, ясно, от брата.

Сон наваливался. А в утомленном мозгу сшибались кубы и треугольники... Брат - вор... Вор... Хочет учиться. Образование получить... Знакомый круг идей.

XII

На следующий день встреченный у переезда через речку Ельчик патруль, свой же, из сорок второго, сообщил Александру что недавно провезли раненного под Становой Полякова и убитого кооператора, а еще прежде в Становую отправился взвод чекистов.

История разворачивалась такая. Позавчера в Елец пришел с жалобой на действия загототряда кооператоров председатель Совдепа села Сергиевка, что неподалеку от Становой. Попал на Полякова. Тот вызвал кооператора Сомова, который сидел в Ельце на приемке и отгрузке.

По бумагам выходило, что закупали хлеб в точном соответствии с плановым заданием. Председатель Совдепа клялся, что выгребли все подчистую, даже у беднейших крестьян. Взяли силой и хитростью, тыкали в нос разные мандаты. Называли себя и продагитчиками и комиссарами. Мужики опомнились лишь на другой день и послали его в город.

Поляков с Сомовым решили немедленно выехать на место. Взяли с собой троих чоновцев. Руководили группой кооператоров в Сергиевке Водохлебов и инженер Костин, их захватили с собой.