Выбор оружия

— Вы меня сразили, — признался Турецкий. — Наповал. Да, не враги. И делаем одно и то же дело. Только по-разному. Можете рассчитывать на нашу полную откровенность. Дать вам честное слово?

— Ни к чему. Я и так верю... Началось все это вскоре после моего прихода в Народный банк. До этого я служил в КГБ...

— Мы знаем об этом, — напомнил Денис. — Нам рассказал Дорофеев. В «девятке». Правительственная охрана.

— Нет, — возразил Пономарев. — В «девятке» я прослужил меньше года. А все остальное время — в Главном управлении по борьбе с организованной преступностью и коррупцией. Так оно в последние годы называлось. А раньше это было Управление по борьбе с особо опасными хищениями государственной собственности. Мы тоща немало очень крупных дел провели. Ваш молодой коллега о них, конечно, не знает. Но вы должны помнить. Дело Гойхмана...

— Первое громкое дело о валютчиках, — объяснил Турецкий Денису.

— Дело Соколова и Трегубова...

— Директор Елисеевского и начальник Московского управления торговли. Оба расстреляны.

— Дело «Океана»...

— Сеть фирменных магазинов «Океан». Контрабанда черной икры. Десятками тонн. Если не сотнями. В нем был замешан замминистра рыбной промышленности.

— И сам министр, — уточнил Пономарев. — Но его приказали не трогать. Ну и другие дела, о которых в газетах не было. В общем, работали, а не только диссидентов сажали. Так вот, когда эти дерьмократы начали разгонять КГБ...

— Мы не могли бы в этом разговоре обойтись без митингового жаргона? — спросил Турецкий. — Боюсь, Анатолий Андреевич, что мы с Денисом придерживаемся в этих вопросах несколько иной точки зрения.

— В самом деле? — удивился Пономарев. — А с виду нормальные люди. Даже умные.

— С первого взгляда вас тоже не назовешь дураком, — парировал Турецкий.

— Мы ввязываемся в политическую дискуссию, — предупредил Денис.

— Ладно, отставим, — согласился Пономарев. — Так вот, мне предложили пойти в ФСБ — в пресс-центр. Или как он там назывался — отдел по связи с общественностью. Мне. А? Пресс-релизы разносить разным... Ладно, не буду. Я, конечно, послал их подальше со всеми пресс-центрами. Тут и подвернулся Народный банк. Первое время, с полгода примерно, я к делам банка не приглядывался — не до того было, команду нужно было подбирать, структуру службы налаживать и все прочее. Досье на каждого — тоже времени требовало...

— Досье на каждого работника банка? — спросил Денис.

— А как же! Нужно же знать, кто у тебя работает. Это же банк, не лесопилка. И вот однажды мне сообщили, что Народный банк выдал кредит десять миллионов долларов Международному фонду социальных изобретений. На три месяца. Меня это слегка насторожило...

— Что именно? — спросил Турецкий. — Банки для того и существуют, чтобы давать кредиты.

— Кредит был беспроцентный. А десять миллионов в ту пору для Народного банка — это были большие деньги. За три месяца их можно было бы обернуть раза два или три...

— Кто вам сообщил об этом кредите?

— Мой человек.

— Кто? — повторил Турецкий.

— Это не имеет значения.

— Вы считаете, что после такого ответа сможете рассчитывать на полную откровенность с нашей стороны?

— Ладно, скажу. Компьютерщик из центра оперативных расчетов. У меня было на него кое-что. Задерживался за фарцовку. Мелочь, но в то время это могло стоить ему места.

— Что изобретали эти социальные изобретатели? — поинтересовался Денис.

— По-моему, они сами этого не знали. Банк социальных идей. Программы реабилитации бывших заключенных. Детские дома семейного типа. В этом роде. Просто собирали информацию и издавали какой-то журнальчик раз в полгода. Крыша: гуманитарная организация. Соответственно — налоговые льготы. А под этой крышей — с десяток чисто коммерческих фирм. Так вот, кредит они вернули, но я заметил, что с Дорофеевым творится неладное. Человек он спокойный, даже добродушный, а тут стал едва ли не бросаться на всех. С чего бы? На всякий случай я приставил к нему в охрану своего человека. Без всякой задней мысли, честно говоря. Чтобы подстраховал в случае чего. И дня через три он сообщил мне, что у Дорофеева был контакт с одним очень опасным человеком... Не знаю, нужно ли его называть. Ладно, откровенно так откровенно. С Корейцем. Через три дня после этого в личном сейфе Дорофеева появилось десять миллионов баксов. А еще через два дня они исчезли. Ни по каким документам банка не проходили. Вы поняли уже, что к чему? Это были проценты с беспроцентного кредита. Налом. И Кореец помог их выбить из социальных изобретателей.

— Это мы поняли, — проговорил Турецкий. — Не поняли другого: как вы узнали, что лежит в личном сейфе Дорофеева?

Пономарев махнул рукой: мол, ничего сложного.

— Я выбирал конструкцию сейфа, следил за его монтажом...

— И на всякий случай сделали дубликаты ключей, правильно?

— Что там ваш англичанин говорил про яичницу? — решил отделаться шуткой Пономарев.

— Продолжайте, Анатолий Андреевич, — попросил Денис.

— С того времени я стал внимательно следить за сделками банка. Конечно, в пределах моей компетенции. Все было чисто. Или делалось чисто...