Выбор павшего. По следу памяти.

Перенервничав, я отмокала в найденном озере почти два часа. Ну, допустим, о том, что мне угрожает здесь большая опасность, я и так поняла. Павших воинов непросто угробить и, тем более, приспособить их тела под болотные «маяки». Да они успеют проклясть врага раньше, чем подберут для заклинания нужные слова!.. По себе знаю. И если нашелся таинственный некто, сумевший завалить такую ораву народу… То плохи мои дела. Очень плохи.

На закате, немного успокоившись и приведя в порядок собственные мысли, я наскоро постирала все, включая рюкзак, надела костюм павшего и принялась развешивать по кустам свое барахло, между делом любуясь озером. Небольшое, круглое водохранилище, со всех сторон окруженное невысокими елочками, оказалось на удивление чистым и прозрачным, хотя поблизости я не обнаружила ни одного вайша — духа воды. Дно посыпано белым песком, ни ряски, ни водорослей, ни тины — не наблюдалось, и лишь на середине озера я подметила пару водных растений и те — сногсшибательной красоты огромные снежно-белые лилии. И не устань я так на болоте — непременно бы за ними сплавала. Ладно, еще успею…

Медленно, едва переставляя ноги, я побрела к избе. Интересно, почему мне непременно следует вернуться до заката? Неужели предчувствие меня не обманывает и в этом мире творится что-то неладное?.. А предчувствие, особенно, плохое, меня редко подводит. И если где замышляется крупная пакость, я непременно ее чувствую, рассказываю о ней знакомому народу, а мне, естественно, никто не верит и — сами виноваты. Здесь же пакость-то и затевается, причем, в особо крупных размерах…

А старушка уже поджидала меня на крыльце, озабоченно хмурясь.

— Беги в дом, Касси, — издали крикнула она. — Ты должна успеть до заката!..

Я, конечно, никому ничего не должна, но успела, чтобы не обижать добросердечную бабушку. И, поднявшись по лестнице, последовала в избушку за ее хозяйкой, чуть замешкавшись на пороге.

— Мир этому дому, — негромко произнесла я.

И это не просто пожелание — это своеобразная клятва, по которой я обязываюсь не причинять вреда обитателям дома. Слова, как вы, наверно, уже поняли, здесь являются не простым набором звуков — они несут в себе силу.

— Мир тебе, павший воин, — кивнула старушка и себя связывая клятвой — теперь ни она сама, ни обитатели дома не смогут причинить вред мне.

ГЛАВА 2

Ну, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы,

кто хочет сегодня поработать?

Из кинофильма «Операция «Ы» и другие приключения Шурика»

Войдя в избу, я первым делом заприметила чинно сидящих в ряд по лавкам духов. При виде меня альв, ярах и вайш прекратили болтовню и дружным хором пожелали мне «мира». Я нахмурилась. Странно. Такое поведение им просто несвойственно… Видимо, происходило что-то из ряда вон выходящее, если духи побросали свои посты и начали искать убежища у простых смертных… Ну, или не простых, но все одно — у людей…

— Проходи, деточка, располагайся, — пригласила меня хозяйка. — Меня называй Ядвигой. Мои гости — Дир-ран, Хос-сих, Тай-ти.

Ага. Я старательно покопалась в памяти. Если не ошибаюсь, «ран» — родовое имя альва. Значит, крайний слева, покрытый иголками вместо кожи, кряжистый и невысокий — это он и есть. Его брат-близнец по внешности — это ярах, и его родовое имя оканчивается на «сих». А вайша и так видно — ему кожный покров заменяет чистый речной песок, а за спиной аккуратно сложены водорослевые крылышки. В остальном же он — точная копия прочих духов.

— И вам — мир, властители, — заученно пробубнила я и уселась на ближайшую лавку.

Обстановка в избе — проста, как валенок. Комнатка небольшая, посреди нее — стол, по стенам лавки, в одном из углов — традиционная русская печь и рядом — шкаф для посуды и допотопный, высокий и громоздкий комод. Короче, опять, девятнадцатый век, Русь, деревня… Но видно, что хозяйка следит за порядком. Пол чисто выметен, на пороге — половичок, на потолке и стенах — ни пылинки, ни паутинки. Да и уютно здесь: на столе вышитая скатерть и букет лесных цветов в глиняной вазе, занавески на окнах, опять же, по стенам развешаны домотканые холсты с изображением природы и полочки, на которых обретались банки с соленьями. В общем, все как в прошлый раз, знакомо и похоже.

Пока я вместе с лавкой передвигалась к столу, Ядвига расставила чашки, вазочки с домашним печеньем, плюшками и пирожками и вареньем трех сортов, перенесла с печи дымящийся самовар, посмотрела в мои голодные глаза и решительно вручила мне большую тарелку картошки с мясом. Неприлично, конечно, но я даже поблагодарила гостеприимную хозяйку, так подействовал на меня запах домашней еды. Еще бы — почти два дня ничего не есть, посмотрела бы я на вас…