Выбор-побег

Егор, набрав в леднике всяких вин-закусок, занялся сервировкой праздничного стола – нарезал тоненькими ломтиками ветчину и колбасу, откупоривал высокие – светло-зелёные и темно-синие – бутылки. А его внутренний голос – тем временем – упорно нашёптывал: – «Братец, а ты ничего, случаем, не забыл? Есть, ей-ей, что важное. Очень важное, о чём забывать не стоило…. А мы с тобой, всё же, умудрились запамятовать…. Что же? Что же? Что же?».

Охваченный неясными волнениями-сомнениями, он вышел во двор. Голубое небо, весёлый щебет невидимых птиц, острое ощущение нереальности происходящего, громкий плеск воды, долетавший из квадратного бассейна…

– Милый! – раздался нетерпеливый голосок, в котором легко угадывались откровенно-кокетливые нотки – Ты, что же, забыл про меня? Забыл и уснул? Между прочим, сегодня, как раз, закончился дурацкий врачебный запрет…. Понимаешь, о чём я толкую?

– Понимаю, – начиная торопливо раздеваться, заверил Егор. – Очень даже хорошо понимаю….

Часа через два-три, Санька промурлыкала – бесконечно-довольной и сытой кошкой:

– Милый, может, уже перебазируемся в наш шикарный гостиничный номер? Я всё понимаю, не обижайся, пожалуйста, но…. Кушать очень хочется! Немного перекусим и продолжим. Типа – наверстаем упущенное за четырёхлетний вынужденный простой…. А? Ты не против?

– Конечно же, против. Какие ещё перерывы? Самым бессовестным образом отлыниваешь от выполнения супружеских обязанностей? Смотри у меня…. Впрочем, любимая, если ты проголодалась, то я готов – в виде любезного исключения – пойти навстречу. Минут на десять-пятнадцать. Больше не выдержу, извини…

Уплетая за обе щёки ломтики слегка подкопченной бело-розовой ветчины, Сашенция объявила:

– Очень вкусно! Натуральный испанский хамон[25]…. Егорушка, а зачем нас сюда затащили? Как ты думаешь? Нет, я, конечно же, не против. Отличный курорт, вкусная ветчина, прекрасное вино, медовый месяц…. Но где же – Мария Никоненко-Сервантес? И прочие сотрудники знаменитого «Эскадрона смерти»? Совершенно ничего не понимаю…. Почему ты молчишь? И перестань так плотоядно пялиться на мои обнажённые ноги! Впрочем, пялься, сколько хочешь…

– Утолила голод, красотка? – многозначительно усмехнувшись, поинтересовался Егор. – Допивай вино и оботри губы. Будем целоваться. Итак, продолжаем наш волшебный марафон…. Куда подевался приснопамятный «Эскадрон смерти»? Меня это совершенно не волнует. Наличествуют, знаешь ли, и более важные, а главное, более интересные и приятные дела…

Время текло приторно-сладким клубничным джемом. Не хотелось забивать головы всяким, ничего незначащим бредом. Они кушали, пили вино, спали и – многократно и разнообразно – занимались любовью. Многократно и разнообразно…

– Любимый, ты такой ненасытный, – томно и призывно нашептывала жена. – Это что-то.

– Кто из нас двоих более ненасытный – большой вопрос, – отвечал Егор, целенаправленно осуществляя действия откровенно-интимного характера. – Большой такой и бесконечно-приятный вопрос…

Один раз, когда притомившаяся Санька изволила почивать, он подошёл к чёрным воротам и приложил к их кованой поверхности светло-сиреневого медвежонка. Но абсолютно ничего не произошло – створки ворот даже не шелохнулись.

– Ну, и Бог с ним! – довольно вздохнув, отреагировал Егор. – Не очень и хотелось…. Меня вполне устраивает – этот земной Рай. Пусть он длится бесконечно. В том смысле, что полноценный месяц, заполненный мягкой эротикой и необузданным сексом. А там посмотрим…. Надо же помнить и о южной Канаде. То бишь, о детишках….

В самый разгар очередного жаркого сексуального действа, Санька, находившаяся на тот момент сверху, прервав размеренные движения, насторожилась:

– Милый, что это такое? Какой-то смутный шум…. Слышишь?

– Слышу, родная – неохотно выныривая из сладко-блаженной пелены, ответил Егор. – Это гудит, заходя на посадку, вертолёт…

Глава двадцать пятая Компьютерный диск

Вертолёт был маленьким – светло-серым, с широкой тёмно-зелёной полосой по короткому фюзеляжу.

– И никто его даже и не пытается сбивать, – ехидно хмыкнула Санька. – Получается, что неприветливый и мрачный дон Алфредо Месси нас подло обманул. То бишь, навесил на наши доверчивые русские уши длинной аргентинской лапши…. В кабине вертолёта, кстати, находится только один человек. Вернее, молодая рыжеволосая особа…. Не вздумай – строить ей глазки! После недавних совместных эротических подвигов я, милый, готова тебя ревновать даже к уличным фонарным столбам…

Вертолётные лопасти перестали крутиться, приоткрылась узкая дверца кабины, и на базальтовую крепостную брусчатку соскочила невысокая девица в пятнистом камуфляже.