Выбор Проклятого

Ее пальцы пробежались по лицу и груди Вайлеса, но тот продолжал бороться с изумлением. Если бы сюда пришел сам ректор с извинениями за своего племянника, он бы удивился меньше. Услуги жрица «Весталии», особенно если она приезжала к пациенту, стоили неимоверно дорого. Кем же на самом деле являлся их сокурсник?

— Раздевайтесь, оба.

Голос женщины был тих, но в нем чувствовалась сила. Оба избитых студента разоблачились, оставшись в одних трусах. Целительница снова прошлась по ранам, от ее рук струилась прохлада. Боль, которая уже стала возвращаться, вновь стихла.

Жрица потратила совсем немного времени на осмотр и приступила к лечению. Смазала ушибы, над каждым прошептала короткое заклинание. Затем усадила Вайлеса на лавку и сложила руки над головой. Теперь от ее ладоней шло тепло. Он же полностью расслабился, стал широко зевать и скосил глаза на Ивори, который сидел на одном из стульев с непроницаемым видом.

— Все, — целительница обращалась к Ивори, — пусть выпьют...

Тут широко зевнувший Вайлес не расслышал, что именно им надо выпить, но их спутник кивнул, и встав, произнес:

— Сейчас вернусь, — и вышел вместе с гостьей, которая еще в дверях накинула капюшон и не прощаясь покинула дом.

— Класс, да? — спросил Горик, а затем растянулся на кушетке. — Вот это я называю классным вечером! А Ивори... — Но Вайлес не узнал, что думает Горик об их друге, тот вернулся.

— Идем, ребята. Не дадим пропасть остатку ночи.

Ивори привел их в кабак. На этот раз, как показалось Вайлесу, из дорогих заведений. Некоторое время они слушали Горика, который красочно описывал предшествующие события, словно не они трое в них участвовали. Вайлес почти не слушал его, а смотрел на Ивори, который слушал Горика, слегка улыбался и подливал вино. Будущий языковой гений старался понять, кто перед ним. Когда после очередного кубка вина Горик встал, и покачиваясь отправился на улицу облегчиться, Ивори вдруг спросил:

— Что думаешь о сегодняшних событиях? Небось гадаешь кто я?

— Да, — не стал отпираться Вайлес.

— И к каким выводам пришел?

— Ты младший, или попавший в немилость сын кого-то из знати.

— Об этом все судачат в учебке, — пожал плечами Ивори, — с момента моего появления.

— Да, а сегодня я подумал, что ты боец. Скорее всего, элитный. Что не отменяет, конечно, версии про младшего сына.

— Продолжай.

— Думаю, ты известен, как бы это сказать, — замешкался он, — кому надо. Предполагаю это потому, что ты смог сделать так, чтобы нас отпустил патруль.

В этот момент вернулся Горик, плюхнулся на стул и схватился за вино. Он уже был сильно пьян, но говорить при нем Вайлес не хотел. Ему казалось, что сейчас у них очень важный разговор.

— Горик, — похоже Ивори думал о том же, — видишь вон там горничную? — тот повернулся, постарался сфокусировать взгляд. — Она явно не прочь, чтобы ты ее потискал. И не только, — Ивори подмигнул.

— Да? — удивился великан.

— Иди, мы еще никуда не уходим.

— А, ну чего бы и нет. — И он поднявшись отправился к девушке, которая, как казалось Вайлесу, вообще не смотрела в их сторону. Ему было интересно что будет дальше. Вот Горик с грациозностью пьяного брандашика подходит к девушке, что-то спрашивает. Вот она поднимает глаза и смотрит... на Ивори, а затем широко улыбается Горику и тот плюхается рядом с ней.

— Продолжим, — нарушает тишину его собеседник.

— Жрица храма «Весталии» меня сбивает с толку. Тут, или ты из очень богатого рода, или она должна тебе услугу.

— А может она моя сестра?

— Может. — Не стал спорить Вайлес.

— Ну что, сможешь сделать какой-то вывод?

— Думаю, ты боец. Из элиты или из безопасников. — Последнее слово он произнес шепотом.

— А зачем мне протирать штаны у вас? Если я боец?

— Не знаю. Наверное, какие-то ваши внутренние посвящения?

— Хорошо. — Казалось, Ивори принял какое-то решение. — Мне нравится как ты размышляешь. Последняя просьба, никому, никогда не рассказывай о сегодняшней ночи.

— Постараюсь, — удивился Вайлес, — но вот Горик?

— Ты постарайся, — Ивори поднялся, — и я помогу тебе.

Затем прошло пять средних тактов, завершился один учебный цикл. Вайлес никому ничего не рассказывал, но слухи о стычке распространились по школе подобно лесному пожару. Горик, конечно, проболтался, а из его рассказа выходило, что они втроем дрались против двадцати, и что он, Горик, положил больше половины врагов, но и Ивори с Вайлесом молодцы. Ни главного виновника торжества, ни Ксанера за это время так и не появилось.

Самого Вайлеса тоже расспрашивали, но он упорно отмалчивался, говоря, что почти сразу получил дубинкой по голове, и все остальное было как в тумане.

Затем его вызвали к ректору. Это было неожиданно, и порог кабинета он переступал на негнущихся ногах. Как оказалось, боялся не напрасно. Ректор не стал ругаться или обвинять его, а просто сухим, официальным тоном уведомил, что Вайлес отчислен.

Вот и все. Потерянный, уже бывший студент, переступил порог школы. Захотелось напиться, и пожалуй больше не было никаких желаний.

— Привет, — оказалось, Ивори уже ждал его.

— Ты, хорошо позаботился! — вдруг взорвался Вайлес, — меня отчислили!

— Знаю. Идем.

— Куда?