Выбор Проклятого

Александр с сыном были единственной выжившей парой симбионтов. Они собрали вокруг себя остатки отщепенцев и активировали оставшиеся ловушки, нападавшие вязли в густых липких облаках, вокруг них формировались стальные нити, их обжигал раскаленный пар.

Лена словно сошла с ума. Она вообще не пряталась, стояла во весь рост и стреляла как безумная. Она лезла в самое пекло, совершенно не заботясь о том, чтобы уцелеть. И при этом, как это иногда случается с бесстрашными людьми, не получила ни одной царапины.

В ответ бойцы «Аусграбуна» стреляли, использовали гранаты и газ, но взрывы блокировались магами. И несмотря на то, что среди нападающих все еще оставалось большинство резистантов, часа весов начала клониться в сторону отщепенцев.

Альберт ехал по подъездной дороге. Страшный взрыв потряс землю, когда он был уже близко, возможно в паре сотне метров от эпицентра событий. Он не успел увернуться от одной из летящих веток, та сильно ударила его в грудь и сбросила с мотоцикла, а вдобавок, при падении он ударился головой о довольно крупную корягу, и некоторое время пребывал в прострации.

Придя в себя, первым делом схватил рацию. В голове еще шумело, но терять время было нельзя.

— Первый вызывает Мангуста, прием!

Тишина была ему ответом. Еще надеясь на чудо, на то, что командир возможно потерял или повредил рацию в бою, он произнес.

— Первый вызывает Лоса, прием! — и снова нет ответа.

Потерев виски, голова после соприкосновения с деревом еще кружилась, он переключил канал.

— Первый вызывает Зола, прием!

— Зол слушает, прием, — ответил старший второй группы, посланной для того, чтобы не дать отщепенцам уйти, если бы те воспользовались секретным путем.

— Докладывайте, что произошло с основной группой.

— Был взрыв, очень сильный. Судя по всему, большая часть основной группы уничтожена, прием, — ответил Зол.

Он старался говорить спокойно, но Альберт чувствовал дикое напряжение в голосе бойца. И немудрено. Подготовка, опыт, стальные нервы, знакомство с тем, что обыватели называют сверхъестественным, все это помогало держать себя в руках, но случившееся все-таки выходило за рамки того, чего ожидали от данного боя.

Время для Альберта словно остановилось. Он ожидал чего угодно, приготовился к тому, что в данном бою будет уничтожен Проклятый, и он сам вскоре погибнет от несчастного случая. Но даже в страшном сне он не мог представить, что отряд, так и не достигнув своей цели, будет уничтожен. Уничтожен вот таким, совершенно непонятным образом.

— Похоже, старый пройдоха был прав! — прошептал он, вспоминая слова индейца.

И тогда Альберт совершил вторую ошибку. Впрочем, ошибкой это мог назвать тот, кто бы наблюдал за всей битвой и точно знал, как именно была уничтожена группа. Этот абстрактный наблюдатель знал бы, что на второй такой подвиг, у отщепенцев просто не хватило бы сил. И что оставшаяся в резерве группа, еще способна выполнить задание, заняв правильную позицию и расстреливая отщепенцев прошедших по короткому переходу. Может они бы и не выиграли, но потери и без того потрепанному отряду нанесли бы не малые.

Всего этого Альберт не знал, но зато был уверен в том, что у врагов оказались какие-то скрытые козыри, что отщепенцы значительно сильнее, чем от них ожидалось, а проклятие окружающее крохотного человечка, по всей видимости, способно принести еще немало сюрпризов.

— Первый, Золу, прием.

— Зол слушает, прием.

— Отступайте на базу. После прибытия, свяжитесь с советом, командование перейдет им, прием.

— Слушаюсь, прием.

— Конец связи. — Альберт отключил рацию.

Может ему и показалось, но он почти не сомневался в том, что в голосе Зола услышал облегчение. И он не мог винить бойца. Одно дело сражаться с сильным, но понятным противником, совсем другое встретиться с чем-то совершенно неизвестным.

Теперь Альберту предстояло решить, что делать дальше. Сюда он ехал с уверенностью, что либо умрет, либо, если повезет. и Проклятого не заденет в бою, то он станет победителем, а их как известно, не судят.

Но все изменилось. Вместо победы он просто потерял элитный отряд, потерял, по всей видимости, просто нарушив приказ. А такого не прощают никогда и никому. Поэтому у него было только два пути — бежать, или вот прямо сейчас застрелиться. И он почти не колебался.

Вытащил аптечку, извлек шприц и прозрачную ампулу. Скинул мотоциклетную куртку, оставшись лишь в футболке. Левое предплечье Альберта украшала небольшая татуировка — меч, заключенный в сферу. Когда-то предмет гордости и знак силы, теперь же просто крючок, за который его можно поймать и тепленьким привести в стойло.

Обколов предплечье, Альберт дождался, пока обезболивающее подействует, и затем принялся срезать кожу там, где ее украшал таинственный символ. Резать пришлось довольно глубоко, он понимал, что долго не сможет действовать левой рукой, но сейчас это было не главным. В конце концов, содержимое аптечки позволяло надеяться на благополучный исход.