Выбор. Путь обретения себя (СИ)

Я шла малознакомыми кварталами, где дома плотно прилегают друг к другу. Центральная улица столицы была ухоженной и чистой. Я сошла с нее, углубляясь в сторону, ведь гостиницы, что были тут стояли бы весьма дорого. Даже возможность лишний раз потратиться на нормальное жилье претила мне. Потому что дорог был каждый золотой. Чем дальше я шла, тем беднее стали попадаться дома или проще, тут как посмотреть. Конечно, откровенно бедняцкого района с попрошайками и нищими тут не было. Все же император, насколько я успела понять из разговоров среди наемников, был толковым и уважаемым драконом. Однако, ночью всякое могло произойти. Столица огромная, постовые, стоящие на четырех входах в город не панацея от сброда.

Добравшись до таверны с засаленной и грязной вывеской, я уже практически толкнула дверь внутрь. Даже стал просачиваться запах прогорклого масла и браги, что значит, накануне тут не хило погуляли выпивохи. Вскрик и детский плач, прерванный глухим стуком, резанул по сердцу. Я осмотрелась. Вокруг не было никого. Темнота да и только. Но я уже спешила за обветшалое здание в сторону стойла или сарая, в темноте было сложно понять назначения полукаменного-полудеревянного сооружения. Снова вскрик ввинтился в виски, а гадливый мужской хохот включил красную пелену перед глазами. Я отбросила рюкзак за угол и распахнула дверь. Кажется, что дальше меня просто перемкнуло. Видеть распятую женщину в порванном платье и мужика, что уже практически взгромоздился на нее, было выше меня и моего человеческого понимания.

— Что! Кто! Присоединиться хо… — сказать этот урод больше ничего не успел, и уже вряд ли сможет. Ударом ноги в грудь я сбила того и сразу же на автомате сформировала атакующий щит. Силы я не пожалела и потому округу огласил болезненный вой сволочи. Второй уже вскочил. Он до этого держал руки женщины, та отползла в сторону и что-то подобрала с пола в ворохе сена. Мужик уже откуда ни возьми схватил нож. Но я лишь оскалилась. Всего пара движений рук и огромная сеть накрыла ублюдка и уронила его на пол, заживо разъедая волдырями кожу. На их невезучесть силы у меня было много, а значит, и мучения продлятся долго.

Я развернулась в сторону плачущей женщины и поспешила к той, а потом увидела, что та держит на руках ребенка. Девочку двух лет. Прижимает к себе и плачет. Я вспомнила детский крик и глухой удар, что последовал потом, и разозлилась еще сильнее, накидывая пару рун и усиливая хрипы мерзавцев. Смерть была бы им благодатью, но не видать им ее. По крайней мере, не так быстро. Я забрала девочку из ее рук. Той нужна была помощь.

— Ты встать сможешь, — басовито спросила. Давно научилась исправлять голос магией. — Нужно найти врача… лекаря, — поправилась я. — И они… успели?

— Нет. Нет. Ничего не успели. Господин. Благодарю вас… — заходилась в слезах женщина, — опираясь на стену позади, она встала.

Я развернулась, выходя их сарая, подхватила рюкзак и как раз вовремя, потому как на крики агонии выскочил хозяин этого кабака, его супруга и другие зеваки.

— Что происходит? — упитанный мужчина неопределенного возраста подбежал ко мне.

— Насилие. Те уроды останутся там, пока не придет наряд легионеров. И скорее, нужен лекарь срочно.

Мужчин запричитал, его оттеснила сухощавая женщина и стала показывать, куда пройти и где можно обождать лекаря. От толпы отделился долговязый юноша и побежал в сторону, полагаю именно его и отправили за лекарем.

— Помогите женщине подняться, — приказала я и хозяин, придерживая ту за руку, помог ей идти за нами следом. В общий зал благо он не повел нас. Сбоку нашлась дверь, ведущая сразу на второй этаж забегаловки. Наш подъем сопровождался под предсмертные крики уродов и шептания зевак. Но ни грамма милосердия не возникло у меня. Этот жестокий мир требовал быть жестче.

Нас разместили в комнате с большой кроватью. Я уложила худенькую темноволосую девочку на кровать. Повернулась и, бросив хозяину золотой, проговорила.

— Еды. Побольше. Теплой воды две ванны. Еще одну кровать сюда. Лекаря поторопи. И одежду подыщи женщине и ребенку.

— Понял, господин, — и убежал довольно резво, несмотря на свою пышную комплекцию. Его супруга принесла два платья. Женщина присела рядом на кровать со своим ребенком, пока я, не удержавшись, погладила девочку по щеке. «Такая маленькая… и возрастом как мой сын. Бедный ребенок».

Хотелось оплатить услуги лекаря и снова растерзать тех уродов, что подняли руку на малышку и беззащитную мать. Женщина всхлипывала, держа кроху за руку. В дверь предварительно постучали. Я распахнула ее и отошла в сторону, наблюдая за тем, как в комнату вносят две лохани. Ширму. Ставят кровать в углу и застилают ее. Я открыла окно, чтобы проветрить затхлый воздух комнаты.

Воду еще не успели натаскать, как в комнату вошел совсем пожилой мужчина. Он был в черных брюках, серой рубашке и жилете. Поставил черный саквояж на кровать и деловито отодвинул мать. Ощупал каждую часть тела девочки, а потом и голову, найдя проблему именно там. Распростер руки над малышкой.