Выбор пути

Я не чувствую руку, которая подносит пузырек ко рту, но ощущаю как зелье течет по моему горлу. Миг и утихает боль, которую до конца так и не смогла подавить Тайвари, волны неги и истомы проносятся по моему телу, пронизывая от головы до пяток. Магия легким ветерком словно течет по венам, сращивая сломанные кости и порванные связки, восстанавливая работу нервных клеток и делая тело вновь послушным. Многочисленные раны и ушибы исчезают под ее благодатной силой. Хорошо, что тварь ударила меня тупой стороной лапы, а не режущей кромкой, иначе лежал бы я разрезанный на две половинки, и ни какое зелье мне бы уже не помогло.

–Тело оператора полностью восстановлено.

А вот теперь пора встать и осмотреться, надо же знать, что происходит.

Протирая рукавом глаза от подсыхающей крови, я осторожно приподнялся с песка, что бы осмотреться вокруг.

И то, что я увидел, мне крайне не понравилось. Секхеи сумели добить демона, и сейчас его тело лежало на земле, все еще дымясь, а вокруг песок был усыпан даже не телами, а костяками погибших. Дети Песка показали себя смелыми и умными воинами, я не верю, что для того что бы добить Найган нат сорна потребовались такие жертвы. Значит, пока я валялся, случилась еще какая-то дрянь. В первый момент я не смог понять, что их убило, костяки есть, а кислотных луж вокруг нет. И только, посмотрев в сторону плавильни, обнаружил новую напасть. Место создания меча было покрыто багровой завесой, она странно шевелилась, то утолщаясь, то истончаясь в некоторых местах. Тогда сквозь нее можно было различить вспышки зеленоватого света. И только через несколько ударов сердца я понял, что это не туман или дым, а огромный рой насекомых. Шаддат, да когда же это кончится, как могут обычные смертные сражаться против бога, не пора ли уже самой богине сказать свое веское слово и помочь своим последователям.

Осталось решить, что же мне делать. В принципе, ситуация не изменилась с начала боя. Компас по-прежнему не заряжен и еще долго будет заряжаться. Клянусь, вернусь в Двойную Спираль и накуплю кристаллов ускоренной зарядки. И опять, как в самом начале, что бы уцелеть надо помочь секхеям. А драться-то уже почти и не чем, я слишком много и серьезно повоевал по дороге сюда. Пока я приходил в себя, отслеживал обстановку и собирался с духом, готовясь опять рисковать своей жизнью, дела у оставшихся секхеев приняли скверный оборот. Тысячи насекомых внезапно отпрянули, и стало ясно, что кузню окружает сфера ослепительно белого пламени. Рой покружился на месте, а потом сформировал что-то отдаленно похожее на огромного шершня, состоящего из сотен тысяч мелких мошек. Эта тварь обрела плотность и с остервенением бросилась на защитный барьер. Время бездействия для меня кончилось.

* * *

Демон, не обращая внимания на охватившее его пламя, лез вперед. Сотни мошек, вспыхивали и сгорали в огне, но защита пока еще держалась. Сукхаттар Гу дул Ласхаратти почти закончил Меч. Мастеру осталось немного: по кромке друг за другом возникали священные руны. Каждая из них несла свой смысл и обладала собственной силой, на их постижение у него ушли годы. Но сила отдельных рун была ничтожна в сравнении с силой слова, что писал сейчас на клинке Сукхаттар. Оно объединяло и воплощало все то, что он вложил в меч при его создании – Свет Разящий.

– Син’Эрей, прими имя, что я дарую тебе, мое лучшее творение, –благоговейно прошептал жрец новорожденному мечу, тихо и едва слышно, как младенцу, едва увидевшему свет. Его дитя, его меч, цель его жизни, наконец, появился на свет. Кузнец наблюдал, как имя, слетевшее с его губ, заставило мерцать руны силы и власти. Меч принял свое имя и предназначение. Творение завершено.

Оторвавшись от меча, старший жрец с печалью посмотрел вокруг себя, его послушники все сморщенными мумиями лежали внутри рунного круга. Пламя жизни взяло с них свою плату, эти мальчики выиграли для Сукхаттара так необходимое ему время, но слишком много его потребовалось кузнецу. Сейчас в круге умирал последний из юношей.

–Сертин, – старший жрец окликнул единственного живого в круге. – Пора, я закончил.

Последний рыцарь храма и мастер меча стоял не далеко от завесы пламени, наблюдая за ярящимся снаружи демоном. Судорожно стиснутые кулаки и плотно сжатые губы отражали все отчаяние воина богини. Он, по воле совета хранителей мудрости Детей Песка, был избран стать носителем меча. Во имя долга, Сертин вынужден был наблюдать, как другие сражаются со слугами Пожирателя, видел смерть воинов и послушников, и НИЧЕГО не мог сделать. Слова жреца заставили воина храма воспрянуть – его бездействие не напрасно, он сможет отомстить за тех, кто умер сегодня на его глазах.