Выбор Пути

«Ты не вейся, грозный Чижик
Над моею головой
Ты добычи не дождешься
Грозный Чижик, я не твой»

Василий Васильевич Смыслов пел, Анатолий Карпов, Виктор Корчной и Тигран Петросян в меру сил подпевали, а Марк Тайманов им аккомпанировал на рояле кремового цвета. Не иначе, «Стейнвей», специальный заказ.

Они бы и дальше пели, но прозвенел будильник. Пора вставать.

И я встал.

Шатать не шатает, но близко к тому.

После того, как Пантера и Лиса вернулись в Чернозёмск, я заболел. Не сразу, а через три дня. Семнадцатого октября. Запомнил, потому что я в этот день играл с Анатолием Карповым. Хорошо разыграл дебют, получил перспективную позицию, и тут схватил живот. Или схватило?

Добежать до туалета я успел, но только на морально-волевых. И потом еще дважды в течение партии. «Чижика понесло» — мог бы написать проницательный репортёр. На тридцатом ходу предложил ничью. Предложил бы и раньше, но правилами чемпионата запрещалось соглашаться на ничью до тридцатого хода.

Карпов прекрасно видел моё состояние, мог бы и потянуть, вдруг я облажаюсь, но благородно на ничью согласился. А я опять убежал в туалет.

Общепит, он и в Москве общепит. Кафе, буфет, ресторан, пельменная, диетическая столовая, где-нибудь повар или раздатчица не вымыли руки, и вот она, инфекция…

Я лечился. Левомицетин, сульгин, отвар дубовой коры. И голод.

Чувствовал себя скверно, но на игру выходил. Под присмотром Антона. Доезжал на такси, садился за столик и играл, думая лишь, чтобы не обос… ну, понятно. Соперники, видя мое состояние, соглашались на ничью — Смыслов, Корчной, Петросян, Тайманов. А вот Зюкин не согласился, и пришлось его прибить, хотя это стоило мне трех лишних походов в туалет.

В общем, турнир я закончил так: двенадцать побед и пять ничьих. И потому великолепная пятерка была в своем праве, когда пела «Грозный Чижик, я не твой». Их я победить не мог, не смог, да и не пытался. Рад был каждому ничейному исходу. Но четырнадцати с половиной очков хватило на первое место, и хватило с большим отрывом. Второе-третье место поделили Спасский (он проиграл лишь мне) и Карпов, набравшие по одиннадцать с половиной очков. Корчной, Полугаевский и Петросян — по десять с половиной. Далее не интересно. То есть болельщикам, вероятно, очень интересно, но я не мог отвлекаться на пустяки. Даже сейчас дойти до туалета, а потом принять душ, требовало полной сосредоточенности и самоотдачи. Нет, сейчас я чувствую себя почти нормально. Инфекция ушла, забрав с собою три килограмма веса и оставив слабость, одышку и сердцебиение. Пройдёт. Неделька-другая, и я снова буду летать и щебетать. Но не сегодня.

Постучал Антон. Интересуется, жив ли.

Конечно, жив. Только галстук повяжу — и готов.

Сегодня — официальное закрытие чемпионата. С раздачей слонов и прочими фейерверками.

Но сначала я должен перебираться в «Москву». В гостиницу. Поскольку сегодня все участники разъезжаются, а сама гостиница «Минск» после известного происшествия стала казаться местом ненадежным. Нет, меня обихаживают, как стеклянного, но чувствуется — не люб я им. Я бы и раньше переехал, да болезнь мешала. Не до переездов, когда либо пластом лежишь, либо ползёшь к унитазу.

Антон помог с чемоданами, и вот мы едем в «Москву». Гостиница известная, запросто не поселишься, но я, во-первых, некоторым образом, знаменит, три раза по телевизору показали, а уж в газетах без счёта, а во-вторых, есть броня от ЦК ВЛКСМ.

Приехали.

Я заселился уже в «Люкс», безо всяких «полу». Советский классицизм, прочный, монументальный, надёжный. Всегда приходит на ум Собакевич. Дуб, так дуб, мрамор, так мрамор.

Антон зацокал языком:

— Должно быть, дорогой номер.

Я не ответил. Антон, поняв неуместность замечания, перевёл разговор на итоги турнира.

— Ты сыграл на фишеровском уровне, если судить по формуле профессора Эло.

— Это радует.

Результат и в самом деле отличный, но с Фишером встречаться буду не я. Поезд ушёл, отборочный цикл начался еще год назад, когда я был перворазрядником. Летом этого года игрались межзональные турниры, и теперь отобравшиеся восемь кандидатов на матч с Фишером начнут играть между собой навылет. Победитель цикла и встретится с Фишером. Среди претендентов большинство наши, советские. Карпов, Корчной, Петросян, Полугаевский, Спасский. Для них и межзональные турниры, и эти матчи куда важнее, нежели первенство СССР, и потому они если и расстроены тем, что провинциальный Чижик их перечирикал, то самую малость. Дебютные заготовки берегут на главные партии. Силы экономят. А силы, как я понял, потребуются колоссальные.

Ну да ладно. Подожду. Будет новый цикл, будет и песня. Не к спеху.

Вещи разбирать я не стал. Потом. А сейчас — в ЦДКЖ.

Такси перед «Москвой» пасутся всегда, и вот мы едем, едем, едем…

Нет, не так долго и едем, но сейчас мне каждая минута в пути кажется если не часом, то около того.