Выбор пути

Он долго, взволнованно смотрел им вслед и, только после того как люди скрылись в темноте, Тришка приподнялся. Потом поднял с земли длинную жердь, и глубоко вдохнул в себя прохладный воздух. Пахло гнилой травой, разлагающимся мясом, водорослями. Эти неприятные запахи, приносимые прохладным ветром откуда-то со стороны болота, различные по своей сути, перемешивались между собой, при совмещении казались и вовсе отвратительными. Однако в воздухе, который вдыхал в легкие юноша, было помимо смрада, нечто сладостное, манящее к себе, влекущее его туда, вперед... Куда? Этот вопрос Тришка себе прежде не задавал. Всего лишь предавался мечтаниям, частым и безрассудным. Однако, сейчас он стоял у края неровной стези, чувствуя себя ничтожной каплей в бескрайнем океане, существом бесконечно одиноким, потерянным для всех, но... вольным! Впервые за семнадцать лет своей жизни, он ощущал себя свободным. И ощущение собственной независимости от чего либо, томило его, восторгало и пугало одновременно. Что ждет его там, впереди...? Неизвестность...

Так куда ему идти? Где находится конечная цель его пути? Этого Тришка не знал. Люди поговаривали, что где-то на юго-западе существуют земли, на которых живут вольные хлебопашцы, не зависящие от кого либо. Долгие годы представлял себе молодой человек, как могут жить народы там, где нет власти Великого князя, где некому платить повинности и где у людей не существует хозяев. Плохо представляя себе, что такое вольная жизнь, Тришка стремился к ней, создавая в своем воображении тот утопический образ человеческой жизни, что возможно никогда и нигде не существовал и существовать не мог. Там, далеко, думалось ему, люди живут в благодатном краю, не зная бед и горестей.

А здесь... Еще раз глубоко втянув носом прохладный воздух, юноша двинулся в иную, нежели уехали верховые сторону, по узкой тропе, часто петляющей, промеж камышовых зарослей и причудливо искривленных отчего-то, вековых деревьев. Тропа, впрочем, скоро закончилась, и дальше шагать ему пришлось, полагаясь только на свою слегу, часто оступаясь, по колено, утопая в грязной жиже. Множество раз он представлял себе эту дорогу, петляющую, странную, уводящую его к столь желанному ему благодатному краю. Но никогда не думал Тришка о том, что следуя зову своего сердца, он будет испытывать чувство страха перед неопределенностью в выборе собственного пути.

Время тянулось бесконечно. В течение последующего часа, а может быть и двух, Тришка шел уже в совершенной тьме, так как небо заволокло облаками и луна скрылась из виду. Он продолжал двигаться по броду, только изредка останавливаясь, прислушиваясь к доносившимся до него звукам, вглядываясь в темноту, но потом опять продолжал свой путь. Порой ему казалось, что сама темнота протягивает к нему свои руки, а какие-то светящиеся огоньки появляются из воды, летают где-то над его головой, уносятся куда-то ввысь, в тяжелые облака. И тогда Тришка снова останавливался, пытаясь различить в ночи очертания тех неясных предметов, которые привлекали его внимание, казались ему пугающими в темноте.

В какой-то момент, потеряв ориентацию в пространстве, юноша остановился, ткнул жердью перед собой, однако, дна не ощутил. Вероятно, дальше начиналась зыбкая топь. Справа и слева - глубокая трясина. Впереди - территория, по которой, вероятно, не ходил никто из людей. Чувство растерянности незваным гостем вторглось в его душу и именно тогда, совсем близко от молодого человека раздался громкий всплеск. Словно огромная рыбина ударила хвостом о поверхность воды.

- Чур меня, - пробормотал Тришка и посмотрел в ту сторону, где произошел всплеск.

Сначала, он не обнаружил ничего, что могло бы привлечь его внимание. А потом, вглядевшись во мрак, в изумлении отступил на шаг назад и, потеряв равновесие, провалился по пояс в тягучую трясину. Причина, по которой это произошло, была простой и понятной. Всего в нескольких десятках саженей от себя, прямо на воде, над тем местом, которое казалось, было наиболее глубоким, он увидел обнаженную женщину! Здесь, вдали от всяких поселений... Она, сидела спиной к нему, возможно на какой-то затопленной коряге, и водила пальцами обеих рук по воде. Эти действия ее были неторопливыми, плавными, наверное, даже грациозными. Такие движения могут быть свойственны только тем из людей, которых и малых лет обучали изящным манерам, не допуская к работе тяжелой. Задумываться о том, как оказалось здесь это хрупкое человеческое существо, у Тришки не было не времени, ни желания. Чувствуя, что он начинает резко погружаться в глубокую трясину, юноша потянул женщине руку и прохрипел то единственное, что пришло ему в голову в эти мгновения:

- Помоги...!

Женщина, даже если услышала эту просьбу о помощи, вовсе не торопилась чем - либо помочь обреченному на смерть человеку. Нет, не человека он видел перед собой, но, может быть нечто противоестественное, не принадлежащее миру простых смертных.