Выбор пути

– Это же артефакт! И его можно отдать только добровольно, находясь в здравом рассудке и памяти. Вот если ты после решишь оставить звезду себе, даже я не смогу её забрать.

– Нет уж, и не надейся! У меня от этой кучи камней после утренней проверки шея два часа болела, так что и дальше сам таскай! – едко фыркнула куница, и по расплывшимся в довольных улыбках лицам чародеев сообразила, что только что снова прошла какое-то испытание. – Ну а вот это уже нечестно! Вместо того чтоб о деле думать, проверки устраиваете!

– Извини, Веся, – миролюбиво сказал тогда магистр, – когда ещё выпадет такой удобный случай! Зато теперь ты имеешь право голоса на совете магистров.

– Не нужно мне ни это право, ни твои камни, – упрямо отказалась куница, – мне бы детей вернуть… всех.

Простой хингайский шатёр, стоящий на вершине холма, Веся заметила, как только Тун преодолел гребень холма и перед ней открылась залитая алым огнём цветущих маков седловина. Впрочем, разнообразными весенними цветами был усыпан весь холм, как и вся окрестная степь, но почему-то именно здесь было больше всего маков. И неказистый походный шатёр из сероватой кошмы совершенно не подходил этому алому праздничному великолепию.

Как и немолодая женщина, неизвестно откуда шагнувшая наперерез тэрху.

– Оставь своё животное здесь, – глухо произнесла она, и едва Веся слезла с Туна, требовательным жестом протянула руки к Антику, – дай!

– Нет, – отступила целительница и, исполняя первую часть задуманного плана, послала в старуху крошку-лекаря, – сначала покажи детей!

– Они там, – коротко махнула старуха в сторону шатра, – все целы. Отдай Шаиля и забирай своих.

Тун стоял у куста не шелохнувшись, и это значило, что Берест не расслышал в голосе незнакомки лжи, поэтому Веся, вздохнув, шагнула вперёд. Но отдала спящего ребёнка не сразу, сначала склонилась над ним и нежно коснулась губами смугловатого лобика, добавляя силы спрятанному в нём фантому.

– Возьми! – Бережно протягивая младенца, княгиня всматривалась в стоящую перед ней женщину, пытаясь определить по покрасневшему, точно ошпаренному, лицу, кто она такая.

Не чистокровная хингайка, это точно, хотя кровь степняков в ней есть, и одета как-то странно. Так не одеваются ни жители Этросии, ни тем более степняки. Из-под короткого, всего-то по колени, мешковатого платья выглядывали широкие штанины, на ногах были короткие валяные сапожки, в каких хингайки ходят лишь дома, голова повязана низко спускающимся на лоб куском белого полотна. И хотя вся одежда довольно чистая, чего-то не хватало… чего-то очень важного. Веся смотрела, как она уходит, зная точно, что отныне может больше не бояться потерять Антика-Шаиля, и пыталась сообразить, что ещё есть в других женщинах, но почему-то нету в этой, и главное, почему это так поразило её саму?

А незнакомка, приняв ребёнка, окинула быстрым, но внимательным взглядом его личико, нахмурилась и, крепко прижав Антика к груди, торопливо зашагала прочь. Но отошла всего на несколько десятков шагов, затем остановилась и выкрикнула короткую команду. В следующее мгновение из густой куртины кустов шиповника поднялась серая тень огромного шаманского фантома, поглотила женщину и взвилась в небо.

Веся должна была немедля послать вслед за ней Бора с приказом отнять малыша и подать сигнал магистрам, готовым примчаться на подмогу, а она неподвижно стояла среди россыпи клочков алого шелка и зачарованно смотрела вслед уносящейся вдаль одинокой тучке.

– Весенка! – Выбравшийся из Туна князь был уже рядом, дёрнул жену за руку, разворачивая к себе, несколько секунд внимательно разглядывал задумчивые глаза, чему-то улыбающиеся губы, затем облегчённо выдохнул и нежно поцеловал их. Вначале бережно и осторожно, а почувствовав, как губы любимой отвечают на его ласку, забыл обо всем на свете – и о детях, и о магах.

Однако чародеи забывать про них и не думали, прилетели всей стаей, рухнули в цветы, отобрали у князя жену и принялись рассматривать её ауру и проверять амулетами на яды и дурманящие снадобья.

– Феодорис, – возмутилась княгиня, – прекратите меня изучать! Я совершенно здорова и нормальна! Забирайте из шатра малышей и отправляйте баркой по домам, а мы возвращаемся в Южин… я только с Терсией сначала поговорю.

– Она на барке… – проговорил кто-то из магов, но Феодорис, оглянувшись, покачал головой:

– Уже нет.

Стремительно увеличивавшийся фантом почти рухнул у ног Веси, и выскочившая из него наставница сразу кинулась к княгине. Окинула её встревоженным взглядом, торопливо пощупала запястье, по привычке проверяя, не дрожит ли воспитанница от страха или сдерживаемого гнева, и, начиная успокаиваться, испытующим взглядом огляделась по сторонам.

Заметив магов, выносящих из шатра корзинки с детьми, травница нахмурилась и поджала губы, страшась задать сжигающий её вопрос.

– Все живы, – поторопилась успокоить её Весеника и, осторожно прикоснувшись рукой к её плечу, виновато добавила: – А Шаиля тут нет. Но ты подожди… не начинай его оплакивать, с ним всё будет хорошо… идём отсюда, я расскажу.