Выбор сделан

Удивлённо вскинувшись, я приняла сидячее положение, неверяще уставившись на мужчину.

— Выбор сделан? — тихо переспросила я.

Снова кивнул. А пока я осознавала, как влипла, он быстро поднялся и плавно покинул комнату, чтобы через несколько секунд вернуться с полной тележкой еды. Остановил её рядом с чайным столиком, установил приборы и посуду, а потом, подойдя ко мне, подхватил на руки и понёс в кресло. Сам же потом уселся на поднесённую к столу табуретку. Быстро и умело расположил первые и вторые блюда на столе, замер в ожидании.

А ждёт-то он чего? Еда перед ним, он может спокойно есть. Но Алуар смотрит на меня и ждёт.

— К-как, — голос дрогнул, — ты понял, что он сделан?

— Инстинкты, — спокойно и, на его взгляд, исчерпывающе ответил Ал.

— Инстинкты? — не поняла я.

— Иллира может вызывать только желание защитить, заботиться, дать всё, что ей необходимо для жизни, — пояснил мужчина, продолжая неотрывно за мной наблюдать.

Иллира — странное слово резануло слух. Я поняла, что после манипуляций докторов могу понимать здешние народы, но, видимо, не все слова.

— И как ты понял, что я вызываю такие… инстинкты? — проинформирован, значит, вооружён, верно?

— Их пробудили. Твой вид, взгляд, запах, — опять краснею. — Что с ним не так? Откуда кровь? Ты ранена?

— Это… это естественный процесс женского организма, — скороговоркой выпалила я, быстро принимаясь за еду. Налила себе горячего супа в тарелку, взяла кусочек хлеба и начала есть. Мужчина тут же последовал за мной — значит, всё-таки ждал, когда начну я.

— Естественный процесс? — спросил лишь тогда, когда суп я уже доела. И на этом спасибо. Не хотелось бы подавиться. — И почему он тогда смущает тебя?

Откинувшись на спинку кресла, тяжело вздохнула, чтобы собраться с мыслями. Выбор ведь уже сделан, его не изменить, раз там подмешаны какие-то расовые инстинкты. Да и какая этого раса?

— Процесс естественный для женщин моего мира, — опустив глаза на колени, ответила я. — Он происходит каждый месяц и длится несколько дней. Обычно четыре или пять. Он говорит, что в этот раз, в этом месяце зачатия, — кажется, теперь от смущения горит уже всё тело, — не произошло, но ты на это ещё способна.

— И что в этом тебя смущает? — мягко спросил мужчина, заставив меня вскинутся и увидеть его мягкую улыбку. Не знала, что он так может. Она так странно смотрится на его лице, но так ему идёт. Вот только зрачки глаз были вытянуты в тонкую полоску, выдавая его напряжение.

— У нас не принято открыто об этом говорить, — я потянулась за привлёкшей мой взгляд мягкой булочкой и чашкой, уже наполненную чаем. — Это считается противным для большинства, мешающим и грязным, особенно для мужчин.

И мы замолчали. К еде Алуар не притронулся, а я грела замёрзшие от упадка железа пальцы о чашку, смотря куда-то в пустоту.

— Прости, если это обидело тебя, — подал он голос, вырвавший меня с прострации.

— Ничего страшного, — усмехнулась и отхлебнула чай. — Думаю, у ваших женщин такого не бывает, от того это действительно важно было объяснить, — и получила кивок на свои слова.

— Больше не смущайся этого, — вновь заговорил Ал, накладывая себе в тарелку второе из чего-то напоминающее картофельное пюре и большой кусок жаренного мяса. — Я не считаю это грязным или противным. Это естественный процесс, показывающий важный аспект твоей жизни. Если подумать, именно он показал мне, что ты моя Иллира.

О, точно. То странное слово.

— А что обозначает это слово? Я хоть и стала понимать ваш язык, но всё равно это слово не поддаётся переводу.

— Это на древнем языке моей расы. Оно обозначает «Единственная», — сердце странно йокнуло в этот момент, а под ложечкой засосало. — Твоя Пара, которую ты будешь желать всегда. Желать защитить, быть рядом, дать всё, что попросит, даже если это будет твоя жизнь.

Вот же я попала! Как будто в любовный роман какой-то! Теперь точно от Выбора отвертеться не получиться.

— Твоя раса, — я подняла глаза от чая на него, столкнувшись с пристальным взглядом, но отступать от слов было поздно. И чтобы голос не сдал моего волнения, решила отхлебнуть уже остывший чай. — К какой ты принадлежишь? Если остальных я смогла более менее различить, то ты… Ты похож на земных мужчин. Только они не рычат как звери, — усмехнулась я.

Мужчина напрягся сначала, но потом всё же спокойно ответил:

— Я тардиарец.

Как много мне это дало. Аж сарказм чуть не вылез, но, кажется, в глазах скепсис всё же отразился. А мужчина застыл в ожидании чего-то. Реакции, наверное. И какой именно он от меня ожидал?

— Прости, я не понимаю по названию ваших рас их какое-то отличие. Я ориентировалась на внешние данные, когда увидела тебя и остальных.

— И как называемся мы на вашем языке? — поинтересовался Алуар.

Пришлось поведать, подробно описывая признаки каждой названной расы. Мужчина запоминал и уточнял. А потом кивнул чему-то своему, поднялся, отошёл на метра два от стола, повернулся ко мне лицом, заставив меня впасть в ступор.