Выбор сделан (сборник)

Скорее всего, в самом дурном сне Елене не могло присниться, что она услышит от меня подобный вопрос. Кажется, сейчас я видел отчетливо на расстоянии, как она застыла у аппарата, зажав трубку телефона в руке, и не могла найти в своем лексиконе нужных слов.

– Да пошел ты… – выдохнула начало фразы моя культурная, городская Елена, но тут же сумела сдержаться, осеклась на полуслове и уже спокойным тоном закончила. – Иди ты к черту, быдло…

На этом не только телефонный разговор, но и вся полугодовая связь оборвалась…

Я осмотрел свою машину, но при слабом свете луны не смог отыскать следы пуль.

На дороге появился свет фар нескольких машин, идущих со стороны города.

Вспомнив слова Гоши, я понял, что мне сейчас предстоит отвечать на очень многие вопросы. Пытаться скрыться на машине не имело смысла. Так я хоть эту ночь проведу под охраной милиции.

Все же я не зря домучивал третий курс юридического факультета. Сейчас, как никогда, мне нужен был четкий план ответов.

Даже если я подтвержу, что Егор Алексеев был торговцем наркотой, а Людмилу Фомину он убил из страха разоблачения, то все равно ничего в этом деле уже изменить нельзя. Гоша отправится на кладбище, а цепочка на этом оборвется. В этом варианте пострадаю только я: как обещал Гоша, буду приговорен…

Нужно было искать выход…

Что ни говори, у меня на руках оказалась семья из двух девушек, которые нуждались в моей помощи. Да и честно говоря, не очень хотелось умирать.

Я не хотел и не мог в чем-то обвинять капитана Серова, но судя по всему, у преследовавших меня были свои люди на неизвестном мне уровне. Едва я выдвинул версию, что Фомину убили торговцы наркотой, как тут же был совершен наезд на Мадлен. Все было хорошо продумано. Так лететь, ничего не видя вокруг, Мадлен могла только получив сообщение о сестре. Но вот что ей сказали, останется тайной, пока…

Впрочем, виноват в ее теперешнем положении был не только я. Она сама, не поняв, что имеет дело не с одним человеком, попыталась ловить Алексеева на «живца». Вот «живца» в итоге и сорвали…

Нужно искать выход, повторно мелькнула мысль.

Я понимал, что сегодня меня раскручивать будут по полной программе. Но одно давало мне преимущество: слова Гоши никто не сможет ни подтвердить, ни опровергнуть. Даже, если он каким-то чудом выживет, то не сможет опровергнуть то, что говорил в бреду…

Все было так, как я предполагал.

Быстро сделали снимки. При помощи устройств спасатели освободили Алексеева от крепких железных объятий машины и увезли на «скорой».

Вновь начавшийся, в этот раз мелкий, дождь не располагал к дальнейшему пребыванию на природе. В итоге я приехал в сопровождении милиционеров для проведения дальнейшей беседы в закрытом помещении.

В большом кабинете я сидел на стуле перед солидным письменным столом. Двое крепких мужчин в гражданском, скорее всего, оперативники, расположились в дальнем углу и вели негромкую беседу о чем-то своем.

Судя по всему, все чего-то ждали. Я знал такой способ психологического воздействия: с одной стороны присутствие двоих мужчин показывало, что обо мне все еще помнят, а с другой стороны – я должен был ждать своей очереди.

Наконец, в кабинет вошел мужчина лет под 50. Он сделал знак рукой, чтобы все сидели. Мне бросилось в глаза, что темно-коричневый пиджак с узкой светлой полоской сидел на нем мешковато. Кремовая рубашка без галстука была с расстегнутой верхней пуговицей, которая, по моему мнению, так бы и не застегнулась на его бычьей шее.

Судя по всему, он был старше всех и по возрасту, и по званию. Я смог его хорошо разглядеть, когда он присел за стол против меня. Это был крепко сбитый шатен со старомодной стрижкой и едва заметной проседью на висках. Черты его лица были правильными, но при этом глубоко посаженные карие глаза не вызывали особой симпатии.

Глядя в упор на меня, он спросил, изобразив на лице улыбку:

– Ты не будешь возражать, если я включу диктофон?

Я не сомневался, что мой ответ не будет иметь никакого значения. Его интересовала только моя реакция на вопрос, поэтому, пожав плечами, я ответил:

– Пожалуйста… Мне нечего скрывать…

– Меня можешь называть по имени-отчеству: Дмитрий Петрович, – представился он, – а ты Михаил Иванович Соколов, 25 лет от роду. Так?..

– Да.

– Работаешь в фирме «Вита» охранником?

Я не стал уточнять, что шеф уже несколько изменил мой статус, а коротко ответил:

– Да.

– Теперь настала очередь говорить тебе, – снова изобразил улыбку Дмитрий Петрович. – Если хочешь, то можешь закурить… Вот пепельница…

– С чего начинать рассказ? – спросил я, с удовольствием прикурив сигарету.

– Как обычно… С начала…

– С сотворения мира?.. – невинным тоном спросил я.

– Я люблю юмор и ценю его в людях, – усмехнулся он, – но мы ограничимся более коротким сроком. Начнем, скажем, с утра прошлого воскресенья… Но поподробнее.

– Но я уже не раз рассказывал…

– Повтори все для меня, – кивнул он, – тем более: «повторение – мать ученья». Итак, я слушаю…