Выбор сердца

— Мне бы хотелось открыть собственную мастерскую, — поделилась Жанна, покраснев от волнения. — Не сейчас, конечно, а когда наберусь опыта. У меня скопилось столько эскизов…

— Удивительно, — задумчиво отозвалась мать Димы. — Мы, конечно, далеки от мира моды, но, по-моему, любому приятно носить красивые вещи. Жаль, что понимаешь это иногда только с возрастом. В молодости мне как-то было все равно. А вот теперь иногда хочется чего-то особенного. На праздник или на другой торжественный случай. Но… не научилась я носить красивые платья. Всю жизнь в брюках пробегала. Вот скоро у меня юбилей. Артем настаивает, чтобы в ресторане отмечали. Так что придется искать новый наряд.

— А хотите, я вам сошью? — предложила вдруг Жанна.

— Правда?

— Конечно. Что вам больше нравится: костюм или платье?

— Даже не знаю, — растерялась мама. — Костюм, наверное, практичнее.

— Не думайте о практичности! Но даже если костюм, то какой — с юбкой или брючный?

Такой воодушевленной Жанну Димка еще не видел. Оживленность сделала ее лицо по-настоящему одухотворенным, щеки ее разрумянились, глаза сияли. Ему было приятно, что жена перестала сидеть перед его родителями томной красавицей, а открылась с совершенно новой стороны. Мама принесла Жанне лист бумаги, и та стала рисовать эскиз платья, советуясь со свекровью.

— Э-э, это у них теперь надолго, — подмигнул Диме отец и подлил в бокалы вина.

Не мешая женщинам, они продолжали смотреть программу новостей по телевизору, переговариваясь и закусывая.

— Привет! — Колька вошел стремительно, как он делал все. — Ух ты, шуба! Здоров, Дим, привет, Жанна! Как жизнь?

Жанна с Людмилой Викторовной на минуту прервались. Мама предостерегающе подняла палец и предложила сыну поесть плов, пока тот не остыл.

— Как дела? — спросил его отец, оторвавшись от телевизора.

— Нормально. Всем привет! — бодро ответил Колька и стал накладывать себе плов.

Дима чуть не спросил от кого, но вовремя смолчал. Колька был в приподнятом настроении, он ел, шутил и даже что-то напевал с набитым ртом.

— Коля, ешь нормально, — заметила мама.

— А я — нормально, — ответил Колька и продолжал болтать: — Жан, ты что там рисуешь?

— Придумываем твоей маме наряд на юбилей.

— А! А вы что, придете?

— Естественно, — ответил ему старший брат. — Странный вопрос.

— А я думал, может, раз столько праздников выпадает, вы снова куда-нибудь укатите.

— Куда мы укатим, если у мамы юбилей? — возразил Дима.

— Ну куда? На Таити, например. Вы бывали на Таити? Таити! Таити! Нас и здесь неплохо кормят, — стал дурачиться он.

Он плеснул себе вина в бокал и жадно выпил. Его странное возбуждение показалось Диме вызывающим.

— А знаете что? — неожиданно сказала Жанна. — Я вспомнила! У меня есть то, что вам может понравиться! Точно! Я даже уверена! Я купила это платье в Вероне. Вам оно подойдет идеально! И размер ваш. Я его ни разу не надевала.

— Зачем тогда купила? — развязно спросил Колька.

— Сама не знаю, — улыбнувшись, пожала плечами Жанна. — Понравилось, вот и взяла.

— Тряпичница ты, — беззлобно сказал Колька.

Жанна как будто не обиделась. Но его тон задел Диму.

— Брат, выбирай выражения, — заметил он, — ты с моей женой разговариваешь.

— А что я такого сказал? — невинно округлил глаза Колька. — Она и не обиделась. Правда, Жанна? А что тряпичница, так тряпичница и есть. Только о тряпках все разговоры.

— Николай, прекрати! — В этот раз вступилась мама, увидев, что недавнее красноречие невестки вмиг пропало. — Это для тебя — тряпки, а человек занимается этим делом, можно сказать, профессионально.

— Что? По магазинам шатается профессионально? Это как же эта профессия называется? Шопоголик? — захохотал Колька.

— А схлопотать не хочешь? — не выдержал Димка, не понимая, что нашло на его в общем-то добродушного брата.

Жанна сникла. Всего несколько минут назад ей показалось, что эти люди вдруг стали ей ближе и роднее, но неожиданное хамство Кольки свело все на нет. И она замолчала, отодвинув наброски.

— Николай, выйди из-за стола, — скомандовал отец.

Колька послушно поднялся.

— Погоди! — остановил его Артем Борисович. — Извинись и унеси на кухню свою тарелку.

Колька, недобро усмехаясь, собрал посуду и отвесил Жанне шутовской поклон:

— Прошу прощения! Это была неудачная шутка.

Неловкость ощущали все. Отец вышел за Николаем. Из кухни было слышно, как он отчитывает сына. Мама, извинившись, ушла туда же заваривать чай, а Дима обнял жену за плечи:

— Не обращай внимания. Колька дурак. Не знаю, что на него нашло. Я с ним поговорю.

— Зачем он так? — Жанна всхлипнула и опустила голову ему на плечо. — Разве я занимаюсь чем-то недостойным?

— Нет, конечно же, нет. Просто он не понял…

— Он так говорит, словно меня ненавидит.

— Ну что ты! Перестань, — утешал он жену.

Мама принесла чай к торту. По телевизору начался фильм. Дима оставил Жанну на попечение родителей, которые, пытаясь искупить бестактность младшего сына, были к ней особенно внимательны, и вышел покурить. Колька уже сидел на ступеньках лестницы возле лифта, глубоко затягиваясь и презрительно глядя перед собой.