Выбор сердца (СИ)

Минувшие события шумным потоком ворвались в сознание, пробив какую-то мешавшую все вспомнить плотину, сколоченную из внутренней слабости. С большим трудом он приподнялся и оглядел перебинтованную левую руку. Казалось, чем больше он на нее смотрел, тем сильнее рука болела. Чтобы избавиться от этого неприятного наваждения, он отвернулся к тумбочке, но от резкого поворота мышцы около левого глаза словно обожгло огнем. Насколько мог осторожно, он ощупал щеку. Что-то там определенно изменилось. Но насколько сильно? Порывшись, он нашел в тумбочке небольшое зеркало и жадно всмотрелся в свое заляпанное отражение. На переносице имелась какая-то металлическая скоба и символ. Тонкая полоса шрама начиналась над бровью, затем наискось шла вниз через веко и, постепенно истончаясь, заканчивалась на щеке. Около шрама кожа побурела, старательно пытаясь восстановиться. Только какое-то чудо спасло его глаз.

Едва не разбив, он швырнул зеркало в ящик тумбочки и откинулся на кровать, злясь на самого себя. Тщательно обдумав происшедшие события, он все больше удивлялся тому, что, до сих пор жив. Ему преподали важный урок по умению адекватно оценивать собственные силы. За это Сэтан даже хотел сказать готу спасибо. Причем, желательно, лично. Но не сейчас, а тогда, когда найдет способ, как победить столь опытного противника.

И вдруг Сэтан снова вспомнил, что все еще не знает, где находится. Однако встать с кровати он так и не смог — силы до сих пор не восстановились. Еще немного полежав и поворочавшись на кровати, он уснул. Когда он снова проснулся, рядом сидел старец его учитель. Припав ухом к груди парня, старик слушал его дыхание, чтобы понять, насколько улучшилось самочувствие больного. Он дружелюбно прикоснулся к руке юноши и протянул ему миску с похлебкой.

Взяв ложку, Сэтан с удовольствием от дикого голода ел постную жижу, не замечая вкуса, но страстно желая насытиться. Тем временем старец уже наливал из кувшина вино.

— Ты был очень плох, поэтому я положил тебя у себя. Здесь здоровье быстро вернется к тебе.

— Зависит от того, — обжигаясь похлебкой, сказал Сэтан, — как далеко находится Айнон Дарг.

— Вы опять с ним поссорились? — спросил наставник, поставив полную кружку на тумбочку.

— Можно и так сказать, — Сэтан кивнул. — Мы с ним немного разошлись во мнении о том, как строить справедливое общество.

— Шутишь, — похлопал его по руке старец. — Значит, будешь жить.

— А вот в этом я не так уж уверен, — с удовольствием он схватил с тумбочки кружку с вином и жадно прильнул к ней губами. — А как давно я здесь?

— Четыре дня.

— Ого!

Доброта, с которой к нему отнесся учитель, вызвала в парне самые теплые чувства. Хотя учитель был властным и сильным, но и был настолько же беспричинно добр к Сэтану.

— Сейчас мне бы хотелось только одного, чтобы ты полностью выздоровел. Для этого тебе нужно больше спать. Подожди минуту, я принесу сонный отвар. Еще пара дней, и мы поставим тебя на ноги.

Пока Сэтан был прикован к постели, к нему в келью часто заходили сочувствующие здороваясь. Спросив, не нужно ли ему чего, или угостив фруктами, или развеселив смешной историей из жизни, они не успевали надоесть и вскоре уходили, чтобы дать больному отдохнуть. И с чего это они изменились? — недоумевал Сэтан.

Три года спустя.

— Шрам новый… Опять подрался? — укоризненно кивая головой сказал наставник Марах Минас.

Сэтан машинально коснулся пальцами правой брови, поморщился:

— Следы исчезнут через два дня, — безразлично ответил он.

Он не дрался. Он подписался замочить Идана Зорана седого со смуглым лицом, парнишка старше Сэтана на год, но еще тот задира, и только сверхчеловеческая реакция помогла Сэтану увернуться от его удара на магическом ринге.

— Все играешь? — неодобрительно покачал головой старец, — когда же это закончится, — вздохнул он.

— Я жить тороплюсь, — торопливо надевая кожаные штаны и рубаху усмехнулся Сэтан. — Мне интересно.

Старик закашлялся и шумно отхлебнул чаю из большой кружки.

И каждый день снова и снова тренировки… боевые, физические, магические. Сэтан много читал, он познавал мир из книг, он учил заклинания, он учился вести бой на мечах, на кинжалах, на любом оружии. Его дни и ночи пролетали мгновенно. Он начал понимать для чего их, десятерых, готовит старец. Они познавали рунические письмена и каллиграфию, учили древний язык, рисовали символы и познавали их значения. С каждым новым днем, с каждым месяцем, с каждым годом Сэтан совершенствовал себя, занимался даже тогда, когда все ложились спать. Часто за ним наблюдали трое из десяти. Лидеры их братства, и кивая друг другу одобряя, отходили.