Выбор сердца (СИ)

— Рита… — она чувствовала его дыхание на своей шейке. — Рита, надеюсь я всё так понял, — удерживая одной рукой в своеобразных объятиях, а другой поправляя брюки, шептал он ей на ушко, когда сердце вернулось в свой привычный ритм, и вернулась способность говорить. — Хорошая моя, если очень грубо, прости, пожалуйста. Обещаю, больше не повторится… — в моменты близости прежде всего думал о ней. В первую очередь о ней. И входил всегда осторожно, не желая даже ненароком причинить боль. Что произошло сейчас? Что с ним вообще происходит! — Моя хорошая ты девочка, — продолжал он, чувствуя, как постепенно и она успокаивается, хотя всё еще позволяет его рукам удерживать себя. — Шикарная благодарность…

Фраза вырвалась прежде, чем сообразил… Мгновение…

— Что… — слишком резко обернувшись, едва устояла на ногах. От его попытки поддержать от возможного падения, отшатнулась, как от прокаженного. — Повтори… — голос еще не вернулся в привычную тональность. Еще хотелось быть в его объятиях, чувствовать силу рук, мягкий шепот. Но то, что прозвучало…

— Черт, Рита, я… — Константинов в растерянности сам отступил. От самого себя подобного выпада не ожидал. Ведь и мысли в голове были совершенно другие. Какая нелегкая заставила выдать последнюю реплику…

— Всё то ты имел ввиду, — сорвав с шеи цепочку, бросилась из кухни. А он испугался, чтобы случайно не поранилась.

— Идиот… — оставшись один, обронил любезно в собственный адрес.

Наполнив водой чашку и сделав несколько больших глотков, оперевшись руками о столешницу, несколько раз глубоко вздохнул. Спокойствие. Вот сейчас крайне необходимо железное спокойствие. Самого страшного пока не случилось. Фраза… Идиотская фраза. Всего лишь фраза, которую можно объяснить. Или, по крайней мере — попытаться это сделать.

Рита сидела на кровати, внешне оставаясь спокойной, обхватив себя руками за плечи. И её била мелкая дрожь. Однажды подобную реакцию на его выпад уже наблюдал. Тогда напугал, сейчас — обидел. На сколько сильно? Понаблюдав за ней какое-то мгновение, снова ненадолго вышел из комнаты, вернувшись со стаканом в руке.

— Пей, — спокойно прозвучал его голос. А у Риты появилось желание выбить у него стакан из рук. Чтобы сам немного освежился. Видимо, мысли отразились на, казалось бы, спокойном лице. — Не советую этого делать, — отлично выдержанным тоном предупредил Константинов, добавив, — Закручу в одеяло, и напою. Так что пей сама. Тебя трясет, как в лихорадке.

Нервы. Вот такое свое состояние больше всего ненавидела. Мысли в голове начинали путаться. Ни слез, ничего. Только нервная дрожь.

Присев перед ней, дождавшись, когда опустошит стакан, попытался привлечь к себе внимание. Однако, резко оттолкнув его, Рита, на минуту скрывшись в прихожей, вернулась оттуда с дорожной сумкой.

Что за женская привычка, при малейшей проблеме начинать собирать вещи, — подумалось не без раздражения. Стоп. А вот тут приказал себе остановиться. Никакой резкости, никакого раздражения! Хватит. И не только на сегодня, а вообще на ближайшие дцать лет. Мечтая о будущем с ней, сам никак не уйдет от прошлого.

— Рита, не сходи с ума, — пересев на постель, попросил он, ломая голову над тем, как исправить ситуацию. Это даже не Димкина выходка в его квартире, осенью прошлого года. Это, по сути, оскорбление. А оскорбленная женщина…

— Уже сошла, поверив в сказку, — сдерживая слезы, обронила Коташова, швыряя в сумку что-то из своих вещей. — А знаешь, я ведь предполагала нечто подобное, — добавила она, замерев и резко обернувшись к нему. — С самого начала. С первой секунды встречи летом. Считаешь, что всё можно купить?

— Рит, я правда… — а вот как объяснить то, что сорвалось с языка, на самом деле не знал.

— Ты правда так думал всё это время, — неожиданно (или — ожидаемо?) резко продолжал звучать голос гостьи. Не исключено, что за резкостью всеми силами пыталась скрыть обиду и рвавшиеся на волю слезы. — Твои цветы, безделушки, кольцо, серьги. Не хотела верить, — продолжал отрывисто и, одновременно, на слишком высокой ноте, звучать ее голос. — Я тебе хотела верить. Я не девка, не шлюха! Меня не надо покупать! Мне с тобой очень хорошо! Как бы у нас не происходило, я, кажется, ни разу не послала тебя к черту. Зачем ты сейчас так со мной?! Ты…

— Рита, — резко сократив и без того незначительное расстояние, крепко прижал молодую женщину к себе. — Успокойся. Хватит, — удерживая её, не давая освободиться, сохраняя на первый взгляд абсолютное спокойствие, обронил, — Когда же ты отогреваться начнешь…

Последняя фраза подействовала, как сильно действующее успокоительное. Рита в одно мгновение замерла. Успокоилась? Или взяла тайм аут в неравной борьбе?

2