Выбор сердца (СИ)

Вышел на пару минут. Отец попросил помочь. Впервые за последние лет так пятнадцать за помощью обратился. Учитывая, что вообще не общались всё это время, по всей видимости, сделал попытку к сближению. Помощь требовалась мизерная. Но парой фраз перекинуться пришлось. И Алексей неожиданно для себя понял, что нет больше зла и непримиримой ненависти к этому человеку.

А вернувшись в комнату, где оставил мать с сестрой и бывшей, в удивлении замер на пороге. Вот увидеть сестру, «шуршащей» в его телефоне никак не ожидал.

— Не понял, — медленно протянул в тот момент.

— Не нервничай, просто посмотрела, — заверила Ташка, вроде как закрывая галерею. Потом проверил — все фотографии на месте были. Что искать могла, так и не понял. А Ташка, вроде как с безразличием, обронила, — Модель старовата. У моих девчонок новее.

Внимание бы в тот момент обратить. У него же мысли были уже в другом месте. До самолета в самую западную область России оставалось несколько часов.

— Меня устраивает, — обронил, забирая телефон из рук сестры.

— Значит, ты всё решил?

— Таша, я не повторяю дважды, могла бы запомнить — проверяя телефон и убирая тот в карман куртки, продолжая, — За беспокойство и приглашение — спасибо. Но я — остаюсь. Мне здесь всё близкое и родное. Всё, Таша.

— А я думала, люди с возрастом умнеют, — обронила она, пожимая плечами. — Ладно. Дело твое. Но имей ввиду, передумаешь — всегда буду рада помочь.

— Рита, правда, всё хорошо, — прошептал Константинов, обнимая Риту за плечики и касаясь губами виска. Как бы не хотелось большего, прекрасно понимал — рискованно. Никитка уже просыпался. Как раз перед отъездом Вешник.

— Ты не забыл, что в квартире еще маленький ребенок? — шикнула Рита, когда одна рука Алексея всё же медленно переместилась ей на бедро.

И тут почувствовала, как слегка «тряхнуло». Когда мальчишка появился на пороге кухни, не поняла.

— Я не маленький, — сообщил детский голос.

В дверях стоял мальчишка, внешне так похожий на отца. По всей видимости — росла вторая копия. Первая — Димка. На фотографии, которую как-то показывал Алексей, такой схожести заметно не было. А вот сейчас, «в живую»…

Её попытка немедленно отстраниться от хозяина квартиры успехом не увенчалась. Намеренно удержал. А вот мальчишке…

— Никит, а футболка у тебя куда ускакала? — без резкости в тоне и, вместе с тем достаточно жестко, прозвучал вопрос. Рита в недоумении воззрилась на Константинова. Сути проблемы не поняла вообще. Ребенок только поднялся с постели.

— Леш, это что сейчас за выпад был?

Оглянувшись, поинтересовалась она, когда мальчишка убежал обратно в комнату.

— В каком смысле?

Встречный вопрос вызвал еще большее недоумение. Действительно не понял? Или мастерски сыграл? Господи, и она собирается с этим человеком жить?! Где у него серьезность, а где работа на публику?

— В смысле — замечание про футболку. Я понимаю, сделай такое замечание хотя бы Димке, взрослый мужик. Допускаю, что тебе неприятно было бы увидеть его с обнаженным торсом в моем обществе. Хотя, уверена, твой старший подобного себе не позволит, но…

— Рита, дети — это маленькие взрослые мы. Никитка — ребенок и я делал и впредь буду делать всё, чтобы детство у него было запоминающимся и счастливым. Но он еще и будущий мужчина. И это должно закладывать не в возрасте Димки, а вот сейчас. Всё, прекращаем.

Рита уже собиралась возмутиться относительно деспотичности Константинова, когда в кухню вернулся Никитка. В футболке.