Выбор Шатеры

— Значит, нас убьют. Возможно, прилюдно, на королевской площади, — сонно бурчит парень, неожиданно притягивая меня к себе, зажимая в объятия-тиски. — И хватит вертеться, ты мне спать не даешь.

Лежу спиной к нему, чувствую тепло сильного тела. Эван зарывает лицо в мои распущенные волосы. Не знаю почему, но аж мурашки по телу бегут.

— Эван! Эван! Не понимаю, как ты можешь спокойно спать после всего, что сегодня случилось?!

— О господи! Ада! Ничего особенного не случилось.

— Как ничего?! Твоя семья прилетела! А еще ты представил им меня как свою жену!

— Ты и есть моя жена!

— Так я же липовая! — укоряю его. — Зачем ты это сделал?

— Отца позлить хотел, — честно признается альтаирец.

По голосу чувствую, что он окончательно просыпается.

Приподнимается на локте.

— Слушай, я тут подумал… Тебе правда нравится быть шатерой?

Не могу понять, к чему он клонит.

— В смысле? — Я сажусь на кровать.

— Последние несколько дней я вел себя с тобой как полный дурак, — предельно самокритично и спокойно говорит Эван. — Прости, что не смог сдержать эмоций. Был груб с тобой. Мы всегда были друзьями. И я не хочу тебя терять. Непозволительная роскошь — разбрасываться близкими людьми.

Невольно теряюсь от его взгляда и от слов. Отворачиваюсь, Делая вид, что мне надо срочно рассмотреть узор на простыне.

— Ладно. Извинения принимаются.

— Вот и отлично! Тогда, надеюсь, ты примешь и еще одно мое предложение.

Напряженно замираю.

— Надеюсь, не руки и сердца?

— Увы, нет, — сдержанно смеется Эван. — Извините, прекрасная дэуза, но я уже женат.

Растерянно улыбаюсь в ответ. Если мальчишка-альтаирец вновь начинает шутить со мной, значит, наши отношения и впрямь идут «на поправку».

— Так что ты хотел мне предложить?

— Послезавтра улетают отец с братьями. Я бы хотел, чтобы ты полетела с ними. Ты прекрасно ладишь с моей мамой. Она позаботится о тебе. Поверь, твоя жизнь изменится к лучшему, если ты скажешь «да». Тебе не придется больше ни на кого работать, никому подчиняться. Обещаю, ты будешь полностью свободна… В том числе и от меня.

Последняя фраза в этом монологе явно была лишней.

— Ты предлагаешь мне полететь с твоей семьей на Альтаир?! — До меня с трудом доходит смысл его слов. — А ты?

— Боюсь, мне еще на какое-то время придется задержаться на Дарии.

Ну уж нет!

— Да что я там без тебя буду делать?

— Жить. Быть свободной.

Похоже, мальчишка совсем головой тронулся!

Нет! Это уже слишком! Куда мне столько свободы? Мне ее что, на зиму засаливать прикажете?

— Но я не хочу быть свободной! От кого? От тебя? И почему я должна лететь одна? А ты? Почему ты не можешь улететь вместе с отцом?

— Меня связывают определенные обязательства, — более уклончивого ответа и придумать сложно. — Я смогу покинуть планету лишь в День Солнцестояния.

— Тогда и я могу улететь с тобой в этот день!

Слова вырываются прежде, чем до меня доходит, что я фактически только что согласилась на отлет!

— То есть ты полетишь со мной на Альтаир? — осторожно спрашивает Эван, хватаясь за мою фразу, как за соломинку. — А как же Руар? Ты говорила, что тебе нравится твоя жизнь.

Хмыкаю. Похоже, я сама себя загнала в ловушку.

— Ты сначала определись, чего ты сам от меня хочешь: чтобы я полетела с тобой на Альтаир или осталась шатерой?

— Я хочу, чтобы ты полетела со мной.

Он отвечает быстро и уверенно. Словно заранее подготовил ответ.

На языке так и вертится скабрезный вопрос, не задать который я просто не могу.

— Даже зная, что я шатера?

Ответ дается Эвану явно нелегко. Парень хмурится. Отводит взгляд.

— Это был твой выбор. Я должен научиться его уважать. Ада, ты всегда была мне верной подругой. Я не вправе судить тебя.

Подругой. Что ж. Именно это слово все ставит на свои места.

Вот кем я буду для Эвана на Альтаире. Подругой! И только. Потому что мальчишка-альтаирец еще тот гордец и собственник. Теперь я отчетливо понимаю: на самом деле он никогда не смирится с мыслью, что я могла, как моя мать — беспутная Акраба, делить постель с другими мужчинами.

Собственник, эгоист, тиран.

И тем не менее он предлагает мне полететь с ним. Даже думая, что я падшая женщина.

— Ты так и не ответила. Тебе нравится быть шатерой? — тихо переспрашивает Эван. — Прости мое любопытство, но… Я никогда не думал, что ты захочешь пойти по стопам Акрабы. Ты сама противилась этому…

В принципе я вполне могла бы разозлиться на него, наговорить каких-нибудь гадостей. У меня ведь тоже есть женское самолюбие, но…

— Спокойной ночи.

Сворачиваюсь калачиком и довольно быстро засыпаю под боком у явно разочарованного альтаирца. Уже сквозь сон чувствую, как он посильнее укутывает меня одеялом, притягивает к себе, обнимает.

Все это так напоминает детство. Когда Анигай с приятелями на несколько дней уходил на охоту, я никогда не рисковала ночевать без брата под одной крышей с пьяной Акрабой. Всегда опасалась, что мать приведет очередного клиента, а тот спьяну (а может, и на трезвую голову) полезет ко мне. Поэтому я и уходила тайком спать в дом священника. А там более надежного и уютного для меня местечка, чем спальня мальчишки-альтаирца, не было.