Выбор (СИ)

— Это тот парень, что привёз бутсы для Картера и джинсы для тебя? — уточнила мама.

— Именно он. Его любимая фраза: «У каждого человека должен быть выбор». Вот он его и пытался создать для нас с Картером, — кивнула маме.

— Значит, парень с добрым сердцем и чистой душой, раз хотел помочь, не требуя ничего взамен.

— Да. Так и есть. Хотя первое впечатление у меня было совершенно противоположным, — рассмеялась, вспомнив начало нашего общения.

— Я бы очень хотела, чтобы у тебя был подобный друг… Сильный, мощный, пробивной. Готовый защитить в случае необходимости, — мельком глянув на меня, произнесла мама, явно пребывая в голубой задумчивости.

— Он говорит, что всегда готов приехать по первому зову. Только я не собираюсь пользоваться его расположением, — твёрдо ответила.

— Почему? — удивилась мама. — Я не говорю, что это плохо. Я просто хочу понять, почему ты готова отвергнуть помощь, если она тебе понадобится.

— Потому что не хочу быть обязанной. Не хочу показывать свою слабость. Не хочу жалости.

Мама покачала головой, тяжело вздохнув.

— Это моя вина. Своим поведением я показала тебе, что помощи ждать не откуда. А даже если и есть, то нельзя её принимать. Этого отец и добивался. Чтобы ты ни за что не хотела быть обязанной. Но, дорогая, порой бывают такие ситуации, где не грешно схватиться за протянутую руку, чтобы выплыть. Порой мы сами барахтаемся, пытаясь выплыть и наши силы заканчиваются. Если ты не схватишься за эту руку, то утонешь. Поэтому подумай получше. Принять помощь — не значит плюнуть на свою гордость. Это значит понять, что есть человек, который твёрже стоит на ногах и поможет устоять и тебе, — с горечью в голосе произнесла мама.

Любопытная мысль. Мама сейчас практически описала, как Трэвис спас меня в океане, куда сам и бросил. Я никогда не думала о том, чтобы специально принять чью-то помощь. Хотя нам разве кто-то предлагал её?! Разве кто-то вообще знал о том, что происходило у нас?! Также я не думала о том, чтобы попросить кого-то о помощи.

Наверное, мама права в том, что отец добился своего. Я ужасно боялась быть обязанной кому-то. Возможно, я слишком горда для своего отчаянного положения, но это единственное, что не давало мне совсем опустить руки. Моя гордость придавала мне силы бороться, наверное. И сейчас я хотела сама справиться со своей проблемой, без посторонней помощи, но при поддержке мамы и брата.

Нам с детства говорили, что ничего и ни у кого нельзя брать. Потому что потом эти люди попросят что-нибудь взамен. «Никто и ничего не делает просто так» — всегда говорил отец. Наверное, Трэвис отчасти это имел в виду, обвиняя меня в связи за деньги с Марком. Но именно благодаря капли гордости, сохранившейся у меня, я ничего и ни у кого не брала. Кроме джинсов от Трэвиса. Но с Марком, когда он предлагал мне купить обед, я отказывалась. Габи много раз предлагала разные перекусы, я согласилась только один раз, потому что не ела сутки и уже валилась с ног от голода и бессилия. Но в моём мозгу всегда сидела мысль, что нельзя брать, зная, что ничего не сможешь отдать.

Всё покупается и продаётся в этом мире. Это наша реальность. Всё.

Кроме искренней детской улыбки. Кроме настоящей дружбы и любви. Кроме счастья, которое вопреки расхожему мнению, кроется в нас самих, а не в ком-то другом.

Глава 22

Трэвис

Второй курс универа подходил к концу. Медленно, но верно, я шёл к своей цели. От каждой гонки я откладывал выигранные бабки на свою мечту — спортивный центр для детей. Всё вроде шло неплохо. Вроде.

Последние три дня я находился в каком-то подвешенном состоянии. Что для меня, вообще-то, нетипично. Появилось смутное подозрение, что я упёрся в какую-то стену. Никогда ничего подобного не ощущал. Казалось, что я двигался вперёд, а с другой стороны, что я стоял на месте. Эдакая беговая дорожка, мать её. Вроде и бежишь, а на самом деле на месте стоишь. Эффект такой же, как на кольцевых гонках. Бегаешь, как белка в колесе, когда картинка не меняется: поворот налево, снова налево, опять налево и вот ещё один, мать его, да, поворот налево. Я же привык к движению, сменам декораций, новым лицам, неизвестным телам.

Телам…

У меня на уме было только одно тело. Красивое, изящное, но всё избитое. Джойс удивительная девушка. В ней столько всего сокрыто. Особенно меня поразила её любовь к сексу. Приятно поразила, надо заметить. Это, как бы сказать, неожиданный поворот. Такой внезапный поворот направо. Но ещё более неожиданным оказалось то, что она действительно не преследовала меня, не вешалась мне на шею, не закидывала смс, не искала встреч со мной. А я ведь был у неё первым, мать его!