Выбор (СИ)

— Борис, можно помедленнее, я не успеваю, — попросил Никольский.

Мы и так не шибко шли из-за особенностей походки ведущей.

— Дуло смени пухлого.

Аспирант морщился когда я его так называл, но не возникал. Ещё бы ему выпендриваться в таких условиях, должен понимать прописные истины, не зря же высшее получал.

— Может передохнём? — спросил Алексей.

— Обязательно передохнем, если будем тормозить. Вашему профессору следует залатать лишние отверстия, чем быстрее тем лучше. Да и мы уже почти пришли.

На удивление путь до посёлка обошёлся без приключений. Люди вполне оправдывают своё место на вершине пищевой пирамиды и мы встречали уже пару отрядов охотящихся на мелких мутантов. Желанием общения те не горели, и мы старательно обходили друг друга. Может оно и к лучшему. У людей которых многими поколениями воспитывали в христианской культуре, вдруг убрали стопор на убийство себе подобных. Вполне может так случится что можно получить пулю от того кому понравится мой новый рюкзак. И оба варианта когда придётся убивать или быть убитым не особо по нраву. Особенно второй.

Вскоре мы подошли к стенам-многоэтажкам на расстояние примерно в километр.

— Ну всё, я своё дело сделал можете идти.

— Как? Борис вы разве не с нами? — удивился профессор.

— Мне там не особо рады. Да и не люблю замкнутых пространств, у меня клаустрофобия начинается.

— Борь, — начала Надежда помявшись, было видно что начинать разговор в подобной манере для неё непривычно. — Я тут подумала. Может всё таки вместе пойдём? Помоешься, поешь да и припасов в дорогу купишь.

— Чтобы ты исполнила свои тёмные желания и посадила меня на бутылку?

— Да нет же. Я благодарна тебе за спасение, пусть и не самое приятное. А долги я привыкла отдавать, тебе там ничего не угрожает.

— Как-то я стремаюсь тебе на слово верить. Чем докажешь что правду говоришь?

— Как по твоему это должна доказать? Да и вообще бремя доказательства висит на обвинителе.

— Поклянись.

— Ты это серьёзно? Ну ладно хорошо. Клянусь что в этот раз я говорю правду! — она подняла правую руку ладонью вперёд. — Доволен?

— Не совсем. Повторяй за мной. Я фио, клянусь.

— Я Воронцова Надежда Павловна, клянусь.

— Что никогда больше не солгу человеку зовущемуся Ведмидь Борисом Васильевичем.

— Никогда больше не солгу человеку зовущемуся Ведмидь Борисом Васильевичем, — закончив говорить она посмотрела на меня словно спрашивая “Ну что наигрался?”.

Но я и не думал останавливаться и сделав рожу кирпичом продолжил.

— В случае нарушения своего слова обязуюсь!

— В случае нарушения своего слова обязуюсь!

— Выполнять все его непристойные желания без исключений.

— Выполнять все его непристойные желания… Чего? Ты там совсем в детство впал? — Надя начинала снова злиться, и это подавляло чувство вины.

— И разверзлись небеса прогремев на весь мир, принимая её священную клятву и задрожала твердь земная вторя небесам. Ничто и никто не сможет отменить сказанное, — пафосно произнёс я воздев руки к небу.

Закончив опустил руки и посмотрел на спутников. Смотрели на меня как на умалишённого, молча вопрошая “Что это была сейчас за х…я?”. Меня это не особо волновало так как свой заряд хорошего настроения я получил сполна. А то что они не смогли это оценить, исключительно их проблемы.

— Закончил? — скептично спросила Надежда.

— Хм, да. Надо будет потренироваться в произношении.

— Давай без моего участия. Потренируйся лучше в стрельбе, а то стреляешь как пьяный папуас.

Эх Наденька, если б это только мне помогало, практиковался всё свободное время. Но вслух предпочёл сказать иное.

— Ты точно сможешь все вопросы решить?

— Не волнуйся в нашем ведомстве не все так гладко как может показаться, и кое что я могу.

— Никто и не думал что у вас там гладко или шершаво, а про продажность мы и так все знаем.

— Да что ты вообще про нас можешь знать? — начала закипать Воронцова. — Строитель недоделанный, лепите всё из говна и палок, руками растущими не оттуда.

— Уймись женщина. Созидание это святое!

— Если руки растут не оттуда значит это ноги, — в разговор влез Дуло.

— С-сука, да я тебе мозги щас вышибу, — я потянулся за пистолетом.

— Не вздумай! Нас уже прекрасно видят, — предостерегла Надежда.

И в самом деле я как-то упустил из виду что всё это время мы двигались и уже находились совсем рядом от прохода внутрь. Разыгранная комбинация съела все внимание. Выходит для великого комбинатора у меня мозгов маловато, печально, однако трудно отрицать факты.

Ворота раньше состоящие из криво налепленных листов металла на микроавтобус. Превратились в ровно приваренные, хоть и ржавые, способные сдержать на недолгое время мутанта вроде Гектора. На асфальте перед проходом добавилось засохшей крови и выбоин. И ещё один факт удививший меня — на верхушке дома повесили прожектор. В купе с приваренным металлом это свидетельствовало о наличии электричества, пусть пока света и не наблюдалось.

— Надежда? — спросил один из смутно знакомых стражников прохода.

— Варшавцев, а ты тут что делаешь? — так же удивилась Воронцова.

— Кхм, меня немного разжаловали.