Выбор (СИ)

— Первый раз? — с улыбкой интересуется девушка лет двадцати. Её едва рыжеватые волосы собраны в небрежный пучок и напоминают волны, которые ниспадают на плечи. Карие глаза смотрят на меня с интересом, в носу небольшое золотистое колечко. И если бы не разбросанные до умиления веснушки на щеках, я могла бы сказать, что вижу… себя, разве что в другом стиле: бунтарском.

— Эм… — хмыкаю я. — Можно сказать и так.

Девушка кивает и, по всей вероятности, ей абсолютно нет дела до нашего внешнего сходства.

— Заметно. Могу помочь.

Она ещё несколько секунд смотрит на меня, после чего на её губах расползается лучезарная улыбка.

— Да не смотри так на меня. По статистике, на Земле проживает как минимум семь человек похожих на тебя или на меня. В общем, на нас. Где-то ещё пятеро.

Выхожу из состояния обескураженности.

— Да, прости, — отвечаю ей улыбкой.

— Так тебе помочь? Ты выглядишь сбитой с толка, путаешь правую и левую ногу?

— Нет, — смеюсь я. — Просто немного волнуюсь.

Девушка присаживается на колени и берёт в руки мои коньки.

— Давай посмотрим, что тут у нас, иначе ты и под закрытие не разберёшься с ними.

— Я умею обуваться.

— Ты уже полчаса настраиваешься, тебе явно нужна помощь в борьбе с коньками.

Да, или с собственной трусостью и неуверенностью. Так или иначе, принимаю помощь. Наблюдаю за девушкой, которая, бубня что-то под нос, шнурует мои коньки и в окончание делает бантики. Я не могу перестать сравнивать нас, понимать, как мы похожи. Один и тот же изгиб губ, оттенок глаз, волнистые волосы, даже скулы похожи. Разница лишь в наличии веснушек. Где-то в сознании мелькает мысль, что мы можем быть сёстрами, а это означает то, что моя мама может быть где-то рядом. Жить со мной в одном городе и даже не интересоваться мной; не пытаясь найти связь со мной. Это осознание неприятным уколом касается сердца. Как правило, в войне между взрослыми есть только один проигравший: ребёнок. Им оказалась я.

Мне не позволяют наблюдать долго. Девушка поднимается на ноги и с улыбкой сообщает:

— Всё.

— Как тебя зовут? — в один голос с ней, спрашиваю я.

— Энни.

Я пытаюсь натянуть улыбку и выдавить благодарность, но ложь никогда не была моей сильной стороной. Я не умею врать, хотя, это спорно, ведь всегда делала вид, что всё в порядке, держа внутри себя каждый прожитый день в доме отца. Со временем, стало легко. Я привыкла, это вошло в привычку, как будто работает на автомате. Меня спрашивают, как прошёл день или как дела, я отвечаю одинаково столько, сколько помню себя. Это обыденность. Никто не хочет знать, как твои дела, вопрос вежливости.

К счастью, получается выдавить несчастное слово и подняться на ноги. Девушка продолжает наблюдать. У меня не поворачивается язык называть её по имени, потому что оно тоже слишком похоже на моё. Либо у меня превосходное чутьё на неладное, либо это просто паранойя. Я молюсь, чтобы было второе. Я не хочу знать, что меня бросили, подарив свою любовь кому-то, ведь я почему-то её не заслужила.

— Пошли, — говорит она, подхватив меня под руку.

Спешно перебираю ногами за девушкой, что с азартом тащит меня на каток. Она думает, что я ни разу не каталась, и отчасти, это действительно так. Мне не доводилось ступать на лед. В этом не было нужды, наоборот, был только запрет.

Улыбки на лицах всех, кто скользит по льду, воодушевляют, подгоняют попробовать тоже. И сейчас они очень заразительны. Я миную резиновую дорожку и подхожу к проёму между ограждениями. Стоит только переступить порог, чтобы оказаться на льду. Но я отличаюсь от других тем, что ещё переступаю через страхи. Я не могу расплакаться и убежать, но так хочется.

— Нет ничего страшного, — заверяет девушка. — Просто двигай ногами по льду и со временем всё получится. Я буду страховать тебя.

В горле саднит из-за доброты и радушия с её стороны, ведь я продолжаю думать о том, что дело вовсе не в совпадении. Я боюсь оказаться правой.

Выдохнув, переступаю ограждение и, держась за бортик, ступаю на лёд. Ноги помнят, что нужно делать и как двигаться, но страх упасть — преследует по пятам.

— Ты молодец, — улыбается она. — Теперь пробуй скользить ногами. Не ходить, а именно ехать.

Делаю ещё один выдох, с которым пытаюсь прогнать негативные эмоции и воспоминания. Их так много, что хочется плакать и вернуться к самым простым вещам, ведь я начала с самого сложного, оставив лёгкое напоследок. Может быть, она понимает, что я умею и могу, но ничего не говорит, обучая меня, как младенца. Девушка берёт мою руку и катит от бортика, на который я смотрю с толикой паники. Это почти то же самое, что спасательный круг, который остаётся позади. Его вроде бросают, но он так и не достигает до меня. С каждой последующей секундой, он отдалятся.

— Эмма, смотри вперёд, — говорит моя спутница, из-за чего с ужасом смотрю на неё.

— Я не говорила, как меня зовут… — сипло и тихо отзываюсь я.

— И не нужно, у тебя на коньках написано.