Выбор (СИ)

Пальчики сжимают мои плечи, когда она опускается сверху, и мы одновременно выдыхаем. Её лоб примыкает к моему, как и глаза, что смотрят глубоко внутрь. Может быть, минуту, мы совершенно не двигаемся, привыкая друг к другу. Я же дополнительно открываю для себя новые ощущения.

— Почему ты никогда не берёшь с собой презерватив? — на удивление, спрашивает Эмма.

— Потому что беру их тогда, когда уверен в том, что что-то будет.

— Ты никогда не…

— Нет. Я всегда предохранялся.

— Но если…

— Не будет если. Либо ограничится минимумом.

У Эммы краснеют щёки, когда она приоткрывает губы и бросает быстрый взгляд вниз.

— Минимум — это…

— Да, — смеясь, соглашаюсь я, видя, как ей неловко.

— Боже, почему я спрашиваю это, когда мы в таком положении?

Всё ещё смеясь, провожу пальцами вдоль ровного позвоночника и, достигнув затылка, тяну её ближе, встречаясь с губами. Эмма легко отвечает на поцелуй, и я сжимаю её попку, помогая начать двигаться. Стон, что срывается с её губ, заставляет кожу покрыться мурашками. Он эхом отзывается в паху и дурманит. Их становится больше, это убивает каждую клеточку, которая отвечает за здравое мышление. Вода начинает волнами биться о бортики и вскоре заливает пол. Если после этого мы вылезем и не убьёмся о скользкий кафель, можно считать второй подаренной жизнью.

Хоть и медленно, но она делает всё так, что у меня напрочь срывает крышу. Сжимаю талию девушки и утопаю в поцелуях, которые оставляет Эмма. Мои губы сотый раз исследуют шею и грудь, щетина оставляет красные следы, которые почти как штамп и клеймо того, что она принадлежит мне. Нежно кусаю её кожу на груди и языком обвожу контур соска, благодаря чему она начинает дрожать и сжимает ноги крепче вокруг меня, впиваясь пальцами в плечи.

Её спина выгибается, а веки закрываются.

— Я… я больше не могу… — задыхаясь, лопочет Эмма.

— Чего ждёшь? — улыбаюсь, помогая ей двигаться быстрей.

— Тебя! — восклицает она, тут же расслабляясь и обмякая в моих руках.

Это длится ровно секунду, потому что девушка открывает глаза и встречается с моим взглядом, продолжая двигаться.

— Эйден… — шепчет Эмма, кусая губу.

Ничего не говорю в ответ, стягивая резинку с её волос, которые моментально волнами падают на плечи. Она кажется мне лёгкой, как пушинка, когда поднимаюсь вместе с ней на ноги и осторожно выбираюсь из ванной. В глазах девушки шок, она крепче сжимает объятия из рук и ног вокруг моей шеи и талии. Спасибо полусухим коврикам на полу, которые не позволяют упасть. Мы падаем, но уже в кровать.

Подтягиваю выше и наконец-то вижу её полностью обнаженной. Никакого полотенца или отсутствия одной части одежды. Она полностью голая подо мной. Уже какую неделю я засыпал с этой мыслью, просыпаясь из-за невыносимого жара в теле. Спина девушки снова выгибается, когда вхожу и начинаю двигаться. Это больше не медленно, как в ванной, но и не грубо, от чего она бежала с кем-то. Я нахожу нужный ритм, благодаря которому она остаётся расслабленной. Это тоже ненадолго. Её тело снова начинает дрожать, а следом Эмма выкрикивает моё имя.

— Уже? — посмеиваюсь, предоставив ей время прийти в себя.

Грудь Эммы быстро вздымается и опускается из-за тяжелого дыхания, которое она пытается выровнять и сфокусировать взгляд на мне, что получается с трудом. Обернув ноги вокруг меня, она на секунду закрывает глаза и кладёт ладони на мои предплечья.

— Третий будет?

Пытаясь что-то сказать, она лишь смешит.

— Если другим способом? — интересуюсь я, из-за чего её глаза распахиваются и находят мои.

— Другим? — дрожащим голосом спрашивает она.

Не даю ответ, склоняюсь к шее и поцелуями, которые явно сводят её с ума, прокладываю новые дорожки. Она сжимает ноги, когда хочу выйти, но рукой помогаю ослабить тиски и всё же выхожу. Губы переходят на грудь, а пальчики Эммы сжимают одеяло. Мне нравится видеть её такой безумной. В глазах пылает огонь, волосы разбросаны по постели, спина выгибается в форме радуги, а изо рта вырываются самые превосходные стоны, мешающиеся со вздохами. Вижу, что она на грани, поэтому помогаю дойти до пика с помощью пальцев, которые сочетаются с поцелуями. Практически каждый участок её кожи покрасневший, и хватает нескольких минут, чтобы стены комнаты наполнил новый крик.

— Эйден, черт возьми!

— Черт возьми? — смеюсь, поднимаясь к её губам.

— Пожалуйста… — умоляюще шепчет она.

— Что?

— Хватит издеваться…

— Что на счёт четвёртого?

— Пожалуйста…

— Пожалуйста, четвёртый? — довольно улыбаюсь я.

Эмма что-то невнятно булькает и стонет.

— Ты не можешь, — осевшим голосом, говорит она.

Выгнув бровь, смотрю на неё сверху-вниз.

— Проверим?

— Пожалуйста… ты ещё ни разу…

— Тебя это беспокоит?

— Да… — смущённо отзывается девушка.

— Не переживай, ограничимся пятью твоими и одним моим.

Новые поцелуи, которые заставляют её задыхаться, а меня будоражат от экстаза. Кажется, я готов откладывать свой оргазм, чтобы увидеть ещё несколько тех, что получит Эмма. Это становится манией: видеть её такой уязвимой, когда щёки краснеют, с пухлых губ срывается стон и моё имя, а тело бьется дрожью. Это лучшее, что я видел и лучшее, что было.