Выбор (СИ)

— Этот вопрос становится моим любимым, — вздохнув, улыбаюсь я.

— Ладно, ещё одна проверка. Она даже точнее этой. Во сколько у тебя была первая девчонка? — щурится Мэйс.

— Не думаю, что должен обсуждать это с тобой и при родителях.

— Вот у меня в пятнадцать.

— До тебя не дошла моя открытка с поздравлениями?

— У отца тоже в пятнадцать, а у тебя? — продолжает он, словно не слышит.

— Как только изобретут машину времени, я поздравлю вас открытками.

— Ты кого-то стесняешься? — усмехается Мэйс, смотря на Эмму.

— Нет, ты не умеешь быть тактичным.

— Зачем быть тактичным в таких вопросах?

— Вы можете оба гордиться, но я не хочу слушать о вашей половой жизни, — вступает мама.

Она делает глоток сока и переглядывается между папой и Мэйсом.

— Завершим эту тему, — отрезает она.

— Почему ты всегда его прикрываешь? — фыркает Мэйс, скрестив руки под грудью. — Почему он твой любимчик? Что нужно сделать?

— Уметь выражаться, тем более за столом.

— О, ну как будто отец ангел с нимбом. Уверен, он был похуже меня.

— Вы практически одинаковые.

— А кто кого сделал? — улыбаясь, снова щурится Мэйс.

— Кажется, у вас есть тайное место для обсуждений, идите туда. Сами решите.

— Но я хочу услышать от тебя!

— Какое это имеет значение?

— Это имеет значение, — с толикой обиды, бросает он. — Почему ты всегда на его стороне?

— Я никого не выгораживаю.

— Ладно, почему ты любишь его больше, чем меня? Я вообще был первенцем.

— Я никого не люблю больше.

— Но я всегда плохой, а он хороший.

— Серьёзно? — выгнув бровь, спрашиваю я. — Тебе шесть или двадцать шесть?

— Да плевать, сколько мне лет, — бурчит брат. — И мне ещё двадцать пять.

— Я люблю вас одинаково, — выдыхает мама.

— А выглядит всё совсем по-другому.

— Я не хочу слушать о вашей половой жизни. Это не та тема, которую я желаю обсуждать, и тем более за ужином. Вы всегда можете обратиться к отцу, он вас больше понимает.

— Но если я хочу поговорить с тобой, если мне нужен твой совет, почему я не могу прийти к тебе?

— Ты всегда можешь прийти ко мне, но не за обеденным столом, если на то пошло. Вряд ли из меня выйдет хороший советчик. Зарубите все, что вы все на равных, никто не главнее и никого не любят больше.

— Я вообще-то глава семьи, — парирует отец.

— Но это не значит, что ты выше или тебя любят больше. Это другое.

— Что значит другое? — хмурится Мэйс.

— Это значит, что тебя я люблю как сына, его люблю, как мужа, Мэди люблю, как дочь. Я люблю вас одинаково, но в разных трактовках. Вы — мои дети, ваш отец — мой муж. Вы не маленькие дети, чтобы объяснять на пальцах.

— Ладно, это понятно. Но если я хочу поговорить с тобой?

— Что тебе мешает?

— Эйден, которому ты отдаёшь предпочтение.

— Боже, Мэйсон, что я сделала не так? Он тоже получал по заслугам, как и ты. Каждый из вас получает, даже ваш отец. Это не значит, что я люблю кого-то меньше или считаю кого-то плохим. Вы просто разные. Ты похож на отца, он похож на меня, поэтому мы где-то можем быть ближе. Я же не обижаюсь, что ты говоришь что-то отцу, а не мне. Вероятно, он знает девяносто девять процентов твоей жизни, в то время как я не дотягиваю до пятидесяти. И это нормально. Вы понимаете друг друга, потому что похожи.

— Я не обижаюсь, я просто хочу понять.

— Хорошо, сейчас ты меня понял?

— Понял.

— И ты не должен придираться к Эйдену, иначе это буду делать я.

— Что ты будешь делать? — улыбается брат.

— Буду делать то же самое, но по отношению к твоему отцу. Почему он знает больше меня?

— Потому что ты такое не поймёшь.

— Вот в этом и есть вся разница. Где-то пойму я, где-то он.

Наш разговор прекращается благодаря Ди, который первым появляется в поле зрения с пакетами в руках. Мама говорила про некоторые овощи, но не упомянула, что некоторые — это несколько фунтов в виде двух пакетов.

Ди ставит пакеты у столешницы и, кажется, когда он поворачивается, у него дёргается глаз, возможно, даже оба глаза. Он жмёт мою ладонь и вежливой улыбкой приветствует Эмму.

— Это был последний раз, когда я поехал куда-то с ними, — сообщает он.

На губах Мэйса играет насмешливая ухмылка.

— Мы должны были купить только овощи, но они купили всего по одному из каждого отдела! Мы ходили там час, потому что они не знали, что купить ещё.

— Всё остальное уже есть, — говорит отец.

— Лучше скажите это им.

Ди указывает на проём в тот самый момент, когда в нём появляется Мэди и Трикси. Их лица украшают лучезарные улыбки, они активно что-то обсуждают, высказывая мнения и смеясь, как я понимаю над Ди, которого передразнивают и пародируют. Девочки поворачивают голову и следом нас оглушает визг, вслед чему я прощаюсь с жизнью в юном возрасте, потому что руки Мэди буквально душат меня, пытаясь сделать так, чтобы гланды вылезли наружу. Краем уха слышу, как что-то говорит мама и отслеживаю хорошую реакцию Мэйса, который ловко ловит тарелку, готовую разбиться на осколки.

Она отлипает от меня и с любопытством рассматривает Эмму, которая смущается и, вероятно, чувствует себя лишней.

Блестящие глаза Мэди обращаются ко мне.

— Ты говорил, что у тебя нет девушки!