Выбор (СИ)

— Я дал слово, что присмотрю и доставлю домой. Других просьб не было.

Поднявшись со стула, Эмма сначала смотрит на меня, после чего на Алестера, который перестал уминать завтрак и остановился. Она ничего больше не говорит, только небрежно бросает кружку в раковину и проходит мимо, захлопнув дверью своей спальни.

— Мы вляпались из-за тебя, — выдыхает Алестер, положив вилку на стол. — Думаешь, стоит возвращаться к ней, если не готов дать больше?

— Это получается непроизвольно.

Алестер откидывается на спинку и скрещивает руки под грудью.

— Парень, если не можешь, не надо мучить. Либо исчезни, либо дай ей то, что она хочет. Серьёзно, это последний раз, когда ты рядом с ней. Ни ты, никто-то другой не будете морочить ей голову, дерьма достаточно без вас. Я её парень не потому, что это надо мне. В первую очередь, это ради неё.

— Алестер! — резкий голос Эммы из комнаты, заставляет замолчать нас двоих.

— Думаю, мы услышали друг друга.

Согласно киваю, потому что не могу возразить и противостоять против правды. А Алестер прав.

— Кофе? — интересуется он.

— У меня другой пинок под зад и заряд кофеином с утра.

— Новый тренер?

— Да.

— Увидимся, — кивает Алестер.

Как можно скорей покидаю квартиру и выхожу на улицу, чтобы проветрить голову.

Я не знаю, жалею ли, что остался или всё в точности наоборот, ведь поступив иначе, я бы не услышал Алестера. Его слова не делают меня слабым и тем, кто не может сказать что-то против. Я не вижу смысла лгать ему и самому себе. Всё, что теперь мучает меня, его последние, крайне важные слова:

— Дерьма достаточно без вас. Я её парень не потому, что это надо мне. В первую очередь, это ради неё.

Если ради неё, то зачем и по какой причине? Чтобы не подпускать кого-то вроде Картера? Вряд ли Эмма не способна дать отказ. Очень даже способна. Мне бы тоже хотелось его получить, хотя, понимаю, что он вряд ли сможет остановить человека, сильно желающего чего-то. А я желаю её. Только теперь всё иначе: Алестер больше не дружелюбен, он изъясняется достаточно точно и категорично. По крайней мере, я его понимаю. Мне легко поставить на их место Мэйсона и Мэди, между которыми тоже что-то есть, что они скрывают ото всех. Мэйсон не подпускал никого к Мэди, Алестер делает это с Эммой, только вряд ли дело в излишней заботе. Что первые, что вторые что-то скрывают, и я не знаю, должен ли вмешиваться. На моих плечах уже имеются чужие тайны.

Ступаю на лёд, сразу натыкаясь на Картера, который метает в меня невидимые ножи. Даже если он был с кем-то этой ночью, его явно не заботит прошлое. Скорей, он уже забыл и вспомнил про меня и Эмму. Он молчит, Рэн напряжен, и не зря. Как только начинается тренировка, Картер делает всё, чтобы выбить меня из колеи. Весь гнев он направляет на меня. И даже тогда, когда тренер делит нас на две равные половины, он остаётся в моей команде, а Рэн в другой, Картер продолжает. Он вставляет мне палки в колёса, пасуя так, что клюшка едва не трескает пополам. Почти невзначай, он может толкнуть, проехав мимо, хотя мы не должны быть близко друг к другу. К полному краху, я и Картер — нападающие, между нами есть центральный, хотя, он лишь занимает место между двух огней. Стараюсь оставаться спокойным, но осознаю, что теряю контроль. В конечном счёте, всё завершается тем, что мы ломаем ход игры, и тренер в ярости останавливает её. Мы в заднице. Это понимает каждый. Мы как минимум в команде проигравших, потому что сосредоточились на собственной войне, а не на забивании шайб.

— Этого больше не повторится, — твёрдо заявляет тренер. — Оба отстранены.

Как только эти слова слетают с губ мужчины, небеса обрушиваются на плечи, я едва держусь, чтобы не зарядить Картеру на том самом месте, где стою. Но осознаю, что поддерживал войну. Я по собственной глупости потерял то, чего добивался не год и не два. В итоге, всё, что могу — перешагнуть порог раздевалки, отбросить клюшку в сторону и осесть на лавочку, хватаясь за голову. Этого просто не может быть. Я не знаю, как принять реальность. Отказываюсь верить. Не понимаю, как должен вернуть всё обратно. Случилось то, чего я боялся больше всего. Мой самый страшный сон стал явью. Я больше не в команде.

Глава 10

— Не кипятись, — говорит Рэн, когда я переступаю порог кафетерия, чтобы пообедать.