Выбор (СИ)

Пропускаю её вперёд, заранее открыв дверь, и она прощается с парнями. В отличие от неё, не стараюсь быть вежливым. Награждаю Картера предупреждающим взглядом, в котором чёрным по белому читается моё мнение на счёт его покладистости и крайне дотошной коммуникабельности. Он может крутиться рядом с любой девочкой, девушкой, женщиной, но не с моей матерью.

— Я всё ещё в шоке, что папа отпустил тебя, — улыбаюсь я, протянув руку по её плечам.

— Такое чувство, что я ничего не могу без него.

— Ну… вообще-то, да, — смеюсь, мама закатывает глаза, но не скрывает улыбку. — Вряд ли вы способны что-то делать друг без друга.

— Я могу рассказать, что делаю без него, но ты и сам знаешь.

— Поэтому он всегда обивается где-то рядом?

— Ну это же он, я так…

— Делаешь, — говорю я.

— Ладно-ладно, хватит вгонять меня в краску.

— Мы говорим об очевидном.

Мама окидывает взглядом парковку и рассматривает все машины, которые имеются на данный момент.

— Где твоя?

Нажимаю на тот самый брелок, что уже жестоко бросил меня на самотёк, вслед чему фары и характерный сигнал привлекают внимание мамы. Она делает вдох и тут же тяжело выдыхает.

— Что? — улыбаюсь я.

— Это всё передаётся по наследству?

— Кроме придурковатости. Это свойственно только Мэйсону.

Мама обращает взгляд ко мне и улыбается.

— Не стыдно оскорблять брата за его спиной?

— Сделаем вид, будто я никогда не говорил это при нём и ему.

— Ладно, твоя правда, — кивает она, поправляя кардиган нежно жёлтого оттенка. — Если ты везёшь меня ужинать, то это лучший выбор.

— Так и есть.

Мама благодарно улыбается и следует к машине. Я уже знаю, что хочу предложить и от чего она сразу откажется. Всё равно не отказываю себе в капельке издевательств.

— Поведёшь?

— Ни за что, — отрезает она, открывая пассажирскую дверцу, а я начинаю смеяться.

Меня до сих пор удивляет то, что она любит большие машины, но категорически отказывается садиться за руль подобных. Её выбор всегда падает на что-то небольшое и комфортное, хотя, что может быть комфортней крассовера, который справится со всеми препятствиями? Логику мамы вряд ли можно понять. И, наверно, это было бы забавно видеть её выбирающуюся из такой машины.

Выбираю путь к той самой пиццерии, что показала Эмма, и трогаюсь с места. За небольшой промежуток времени, мама успевает поделиться новостями. О том, что Мэйсон и Трикси периодически прилетают; о том, что Мэди часто хочет выстрелить себе в лоб, но это уже не сосем новость для меня, скорей, подтверждение; о том, что отец планирует расширяться; о том, что мама начала путаться в днях недели из-за большой загрузки на работе. Конечно, я не забываю спросить, какого им живётся без нас, на что мама театрально выдыхает и говорит, что теперь она помогает Мэди, произошла лишь смена возрастов. Вряд ли для неё это является нежеланным занятием.

— Как тренировки? — интересуется она.

— Неплохо, — киваю головой, сделав несколько секундную оплошность в виде молчания.

— Что это было?

Бросаю в её сторону быстрый взгляд и возвращаю его к дороге.

— Что именно?

— Вот это, — указывая на моё лицо, мама крутит пальцем. — Ты всегда вдавался в подробности.

— Не хочу, чтобы ты переживала.

— А должна?

Вздохнув, паркуюсь и смотрю на неё.

— Я… немного не в команде.

— Ты сейчас снова шутишь?

— Нет, мам. Так вышло.

— Я не понимаю, как должна это понимать.

— Никак. Я больше не в университетской команде, но в другой.

— Как понять, ты в другой команде? В какой? В команде отца и брата?

— Нет, если ты имеешь в виду бокс.

— Объясни мне, как такое могло произойти, потому что я не понимаю.

— Давай зайдём, и я всё расскажу, но ты ничего не должна говорить отцу.

— Почему?

— Потому что я не хочу, чтобы об этом кто-то знал сейчас.

— Ты хочешь моей смерти, — вздохнув, мама соглашается и покидает салон машины.

Да, сейчас я вряд ли выгляжу отлично и меня можно назвать хорошим сыном. Вот уже пару недель я держу в себе главную новость, которая готова разочаровать и повергнуть семью в шок. Одно дело, когда из команды уходишь самостоятельно, а другое, когда тебя исключают. Это мой первый раз, и будь он в школьные годы, я даже не придал бы этому особое значение, но именно тут потерял масштабную возможность, которая открывала дорогу в будущее. Сейчас оно максимально размыто. Я и сам смутно понимаю, что делаю и правильно ли поступаю. Страшно признавать ошибку, которую порождаю в этот самый момент, когда нет никакого права. Я ошибся именно тогда, когда этого нельзя было делать.

Мама открывает меню, и её глаза цепляются за название, следом за чем она переводит взгляд на меня.

— Если бы не недавние новости, я бы ничего не подумала, но сейчас считаю, что ты решил меня задобрить.

— Нет, как только увидел название, сразу подумал о том, что приведу сюда тебя. Это всего лишь хоккей.

— Всего лишь хоккей? — ошарашено восклицает мама, привлекая внимание к нашему столику. — Да ты с ума сошёл!

— Нет, — улыбаюсь, качая головой.

— Да, ты точно сошёл с ума. У меня есть и второй вариант, но ты слишком на него похож, такое невозможно.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты не мой сын.

— Мам, я твой сын, — смеюсь я.

— Что изменилось?