Выбор сталкера

– Помогите, – снова завел старую шарманку притаившийся в цеху «пересмешник».

Офицер оглянулся через плечо, затем медленно, готовый пуститься наутек при первом намеке на опасность, подступил к дверному проему. В горле пересохло, но он заставил себя подобрать с земли рыжий обломок кирпича и вывести на бледно-серой стене справа от входа:

«Внутри аномалия. Копирует голос. Спасать некого».

Отступив на шаг, он придирчиво осмотрел послание, затем вновь подошел и добавил стрелку, указывающую влево.

Для дураков.

Пожалуй, Семен бы одобрил такое предупреждение, думал Игорь, шагая прочь от проклятого цеха. По крайней мере, это было то подлинное милосердие, которое действительно могло спасти чью-то жизнь.

Впереди показался хлипкий мостик через Раздельную, и Логвинов невольно ускорил шаг.

* * *

На душе у Смычка было паршиво.

К сожалению, даже отправив Косого в ад, он так и не обрел желанного успокоения, ведь смерть убийцы не могла вернуть Генку обратно в мир живых.

Интересно, а если он однажды явится домой вслед за отцом, что тогда будет с Людкой? Пожалуй, второе такое потрясение она не переживет – крыша потечет, как пить дать. А шансы на возвращение «муляжа» пусть крохотные, но есть.

Бедная, бедная Люда…

Тем временем Бердское кладбище уже показалось на горизонте. Смычок увидел полуразрушенные надгробные плиты, каменные кресты и памятники, обезглавленные то ли пришельцами, то ли неизвестными аномалиями. Покосившаяся ограда, отделявшая погост от остального мира Зоны, за сорок с лишним лет поросла «ржавым мочалом», а местами и вовсе обвалилась. Иные могилы были бессовестно разрыты. Смычок при виде ям невольно поморщился: все-таки в некоторых людях нет ничего святого.

Земли к северо-западу от Маяка были Косте незнакомы, и потому он, и без того бдительный сверх меры, здесь превратился в сплошной комок нервов. Даже при виде довольно обыденных – в условиях Зоны, разумеется, – теней, вытянутых к солнцу, сталкер заметно напрягался и старался обойти их по широкой дуге. Однако, как бы ни опасался Костя встречи с неизведанным, как ни концентрировался на прокладывании маршрута, об авторе странной записки он думал постоянно. Кем окажется узник кладбища? Жив ли еще? И где его тут искать? Кладбище не то чтобы очень большое, но все его, наверное, не обойдешь и за полдня.

В общем, мог бы и поточней написать, где ты, таинственный господин с «любыми деньгами».

Хмурясь, Смычок перешагнул через ограду. Взгляд его скользил по окружающим предметам: все те же памятники и надгробья, которые теперь в такой близи казались еще более жуткими. Серость и обилие трещин – таковы были главные атрибуты любого каменного изваяния на этом кладбище.

Где вообще может прятаться человек, застрявший в подобном месте?

Внезапно взгляд его уткнулся в часовенку, что находилась в двухстах метрах от него. Других построек на территории кладбища видно не было, а эта, хоть и потрепанная слегка, казалась более-менее целой.

Даже слишком.

Смычку невольно вспомнились «новостройки» из окрестностей Маяка. Не может ли быть эта часовенка из их числа? Конечно, те почище выглядят, но среди разрытых могил и полуразрушенных памятников даже целехонькие окна кажутся чем-то донельзя необычным и оттого – подозрительным.

А что, если это действительно было письмо «с того света», то есть из «новостройки», внезапно подумал Костя. Известно, что вошедший в такое здание исчезает, но, кто знает, куда именно его переносит странная аномалия? Возможно, отправителю письма посчастливилось оказаться рядом с запертым внутри Колотушкой, когда неведомый импульс поднял его «муляж» и отправил домой? Теория казалось дикой, зато вполне объясняла, почему бедолага не способен покинуть часовню без посторонней помощи.

Вот только в таком случае, если Смычок к нему войдет, то уже и сам не сможет выйти. И будут они тогда вдвоем внутри куковать – вероятно, до того момента, пока один из них не пойдет домой уже в качестве «муляжа». Хорошо, что прежняя записка в кармане, новую писать не придется…

Пикантности ситуации добавлял тот факт, что иных мест, где может прятаться неизвестный, в обозримой близости не наблюдалось. А значит, сталкеру придется наведаться в часовню, хочет он этого или нет.

Смычок хотел отправить очередную гайку в полет, да так и замер с ней в руке, когда сзади послышался странный приглушенный рев. Оглянувшись, сталкер увидел, как мигает фарами стоящий за восточной оградой старенький «пазик». Наверное, им добирались на чьи-то похороны скорбящие родственники в тот самый, роковой, час, когда инопланетяне решили устроить здесь свой пикник.

Но как аккумулятор не сдох за сорок с лишним лет? И почему, вообще, включились мотор и свет?

Смычок облизал пересохшие губы. Он знал только одну аномалию, способную вытворять подобные трюки с электроприборами. Называлась она «гремлины», или чаще «веселые призраки». И самое неприятное в этих «призраках» было как раз то, что в гордом одиночестве они не путешествовали – только стайками.

А значит, прямо сейчас собратья того озорника, что зацепил «пазик», разгуливают где-то поблизости.