Выбор. Стратегический взгляд

И наконец, несмотря на то что Китай и Индия в настоящее время придерживаются ответственной позиции минимума средств ядерного устрашения и «ненанесения удара первыми», расплывчатые перспективы увеличения ядерного оружия в мире могут вынудить оба государства пересмотреть свой ядерный статус в сторону укрепления. Обе страны, равно как и Россия, могут склоняться к тому, чтобы принять под свою ядерную защиту соответствующие для каждой государства-сателлиты. Кроме того, что это может послужить сигналом к началу новой ядерной гонки между тремя нацелившимися на мировое лидерство странами, соперничество в сфере ядерного сдерживания способно спровоцировать раскол Евразии на новые антагонистические сферы влияния.

Таким образом, ослабление Соединенных Штатов повлечет за собой кардинальные перемены в ядерной сфере, наиболее вероятные из которых – рост распространения ядерного оружия среди незащищенных американских союзников и (или) гонка вооружений среди выходящих в авангард азиатских держав. В результате цепной реакции распространение отразится и на прозрачности управления ядерной сферой, увеличивая вероятность межгосударственного соперничества, просчетов и в конечном итоге, вполне вероятно, международной ядерной угрозы.

Вдобавок к вышеперечисленному в текущем столетии миру предстоит столкнуться с рядом новых геополитических проблем, вызванных кардинальными переменами в окружающей среде. Управление меняющимся экологическим достоянием (сюда входит и сокращение объемов пресной воды, и освобождение арктических вод от льда, и глобальное потепление) потребует всемирного консенсуса и взаимных уступок. Одного американского лидерства и так недостаточно, чтобы обеспечить сотрудничество по всем этим вопросам, а в случае упадка Штатов вероятность соглашения в области экологии и управления ресурсами снизится еще больше. Когда Штаты снимут с себя полномочия мирового регулировщика, у догоняющих держав возрастут возможности разработки экологического достояния для собственных экономических нужд, что, в свою очередь, увеличит возможность конфликта по поводу ресурсов, особенно в Азии.

Последнее весьма вероятно прежде всего по отношению к сокращающимся водным ресурсам во многих странах. Согласно АМР США, к 2025 году свыше 2,8 миллиарда людей будут жить в регионах с недостатком либо дефицитом водных ресурсов, а общемировые потребности в воде будут удваиваться каждые 20 лет[117]. И хотя потенциальная нехватка воды грозит большей части Южного полушария, межгосударственные конфликты – как геополитические последствия нехватки воды по обеим сторонам границы – наиболее вероятны в Центральной и Южной Азии, на Ближнем Востоке и в Северо-Восточной Африке, то есть в регионах с повсеместным дефицитом водных ресурсов и взрывной политической обстановкой. Политическая нестабильность создает в сочетании со скудностью ресурсов опасную геополитическую комбинацию.

Угроза водных конфликтов может обостриться, если экономический рост и растущая потребность в воде у таких претендующих на мировое лидерство стран, как Турция и Индия, столкнутся с нестабильностью и нехваткой ресурсов у таких стран-соперниц, как Ирак и Пакистан. Нехватка воды станет испытанием и для внутренней стабильности Китая, где рост как населения, так и промышленного комплекса повышает потребность в воде и уменьшает ее запасы. В Южной Азии непрекращающиеся политические трения между Индией и Пакистаном в сочетании с перенаселенностью и назревающим в Пакистане внутренним кризисом могут поставить под удар Договор по водам Инда, тем более что верховья бассейна реки находятся на спорной территории Джамму и Кашмира, где политическая и военная нестабильность со временем только усиливается. Нет нужды упоминать и о давних разногласиях между Индией и Китаем относительно статуса Северо-Восточной Индии, по которой протекает жизненно важная для обеих стран Брахмапутра. После заката американской гегемонии и усиления регионального соперничества споры из-за таких природных ресурсов, как вода, имеют все шансы перерасти в полномасштабные конфликты.