Выбор. Стратегический взгляд

Как бы то ни было, именно с понятием гармонии Китай все настойчивее пытается связать свой образ в глазах остального мира. Несмотря на руководящую роль партии, которая называет себя коммунистической, Китай не ассоциирует себя ни с классовой борьбой, ни с мировой революцией (в отличие от Советов), вместо этого опираясь больше на свое конфуцианское прошлое и буддийские корни. Показательно, что главным проводником его культуры за рубежом выступают несколько сотен активно открываемых по всему миру институтов Конфуция, построенных по образцу Британского совета и французского «Альянс Франсез». Помимо приобщения иностранцев к учению Конфуция, они постулируют и буддийское наследие Китая (объединяющее его с соседями). В практическом отношении из этого мало что можно вынести относительно глобальных намерений и стратегии Китая, однако упор на «мирное становление» и всеобщую гармонию по крайней мере предполагает возможность диалога и полноценной интеграции Китая в систему международных отношений.

При таких обстоятельствах в долгосрочной перспективе маловероятно, что Китай сможет не поддаваться давлению со стороны все более взаимозависимого и взаимосвязанного внешнего мира, отгородиться от которого если и удастся, то слишком дорогой ценой. Формирование среднего класса, ориентированного на международные реалии, многочисленные отучившиеся за границей, неизбежно завладевающая умами миллионов университетских студентов демократия как образ жизни и способ выражения своего человеческого достоинства, элементарная невозможность (даже для самой суровой политической верхушки) в эпоху интерактивного общения держать граждан под герметичным идеологическим колпаком – все это в совокупности подтверждает точку зрения, что модернизирующийся и богатеющий Китай тоже рано или поздно присоединится к демократическому большинству.

То, что к 2050 году китайское население значительно постареет (по аналогии с нынешней Японией, где 22 % жителей находятся в возрасте 65 лет и старше, а к середине столетия в эту категорию, согласно прогнозам, попадут 25 % китайцев), тоже говорит в пользу гипотезы, согласно которой вряд ли эти перемены будут такими же резкими, как в странах с потенциально взрывным демографическим преобладанием молодежи. И действительно, меняющаяся демографическая картина (с большей долей пожилого населения и среднего класса) сулит более постепенный переход к политическому плюрализму как к усовершенствованной политической культуре, сопоставимой с традициями Китая.

В этом формирующемся историческом контексте геополитическая роль Америки на новом Востоке будет принципиально непохожей на прямое участие в обновлении Запада. Там Америка выступает необходимым стимулом геополитической модернизации и даже территориального расширения. Тогда как в Азии участие Америки в многосторонних структурах, ненавязчивая поддержка развития Индии, тесные связи с Японией и Южной Кореей, терпеливое расширение как двустороннего, так и глобального сотрудничества с Китаем как нельзя лучше способствуют поддержанию равновесия, необходимого для стабильности крепнущего нового Востока.

Заключение Двойная роль Америки

Впервой половине первого тысячелетия – более 1500 лет назад – политика относительно цивилизованной Европы во многом определялась сосуществованием двух непохожих друг на друга частей Римской империи – западной и восточной. Западной империи, со столицей (большую часть времени) в Риме, досаждали набеги варварских орд. В середине V века переоценивший свои политические возможности Рим, которому приходилось постоянно держать войска на обширных и дорого обходящихся заграничных укреплениях, вплотную приблизился к финансовому истощению. Его социальную целостность подорвали распри между христианами и язычниками, а неподъемные налоги и коррупция расшатали здоровье экономики. В 476 году н. э., после свержения варварами Ромула Августа, умирающая Римская империя пала окончательно. В это же самое время Восточная Римская империя – позже получившая название Византии – отличалась большим динамизмом урбанизации и экономического роста, а также большими успехами на дипломатическом и оборонном поприще. Византия процветала (пусть и не без конфликтов на закате своих дней) еще не одно столетие после падения Рима, отвоевав часть земель бывшей западной империи и лишь в XV веке сдавшись туркам-османам.