Выбор судьбы

– София была ей небезразлична, и она не сделала бы ничего, что могло бы причинить ей вред.

– Но она сделала.

– Нет, не сделала, – колдун с челкой сурово посмотрел на своего друга. – У Софии были проблемы с сердцем, о которых она и сама прекрасно знала. Если бы Нора сообщила ей о метке, значения которой она и сама не понимала, ничего бы не изменилось. Это бы ее не спасло. И тебя злит не тот факт, что она не спасла Софию, ведь ты и сам знаешь, что она бы не смогла. Тебя злит, что она не рассказала тебе об этом. Хотя и это бы ничего не изменило. Тебе просто нужно найти виноватого. Так же проще, – голос Минтвуда вдруг стал более жестким. – Родители умерли в аварии – виноват водитель другой машины. Биологическая мать погибла на войне – Тамика убила ее. Так как же сердце Софии могло просто взять и остановиться? Конечно же, в этом виноваты Мэттью и Элеонора, которые ничего не знали и не могли сделать, кроме как потешить твое любопытство!

– Достаточно! – одернул его юноша.

Он был несколько шокирован поведением друга. Феликс, глаза которого опасливо напряглись и покраснели во время монолога, вдруг будто бы вышел из транса, позволяя своим лицевым мышцам расслабиться. Теперь он и сам выглядел немного удивленным своей выходкой.

– Извини, меня слегка занесло, – он схватился за переносицу, устало прикрывая глаза.

– Ничего страшного, – Натаниэль положил руку ему на плечо. – Думаю, тебе надо отдохнуть. После возвращения тебе все еще непросто.

– Я пытаюсь сказать, – колдун проигнорировал замечание собеседника, – что Нора впервые за долгое время открыла кому-то свое сердце. И она сделала это для вас. Так не будь же так жесток. После случая с сестрой, она всячески избегала людей, боялась полюбить кого-то…

– Почему? – тихо спросил юноша.

Спутник посмотрел на него так, будто бы ответ на этот вопрос был слишком ясным, чтобы произносить его вслух. Но, все же, им обоим это было нужно.

– Когда любишь людей, становится намного больнее их терять.

Натаниэль выглядел потерянным. Все вещи, которые рассказал ему Феликс, были настолько очевидными и простыми, что он определенно должен был бы их знать. Но по какой-то причине он заключил все эти знания под замок, чтобы справиться с собственной болью с помощью обвинения других. Он лишь забыл тот немаловажный факт, что больно было не только ему.

– Мне доложили о твоем поведении на задании, – спокойно констатировала леди Браунхол.

Антуанетта сидела напротив наставницы. Ее глаза смотрели в пол, а губы были надуты. Можно было даже сказать, что она лежала на стуле, прижав друг к другу коленки, а ступни расставив на ширине плеч. Она определенно походила на обиженного ребенка, ожидающего свое наказание:

– Ты же не будешь меня теперь отчитывать?

– Не знаю, а нужно? – Констанция рассержено вскинула брови.

Рыжая устало вздохнула, приподнимаясь:

– Ты бы точно так же сделала, я знаю.

– Все еще не звучит как оправдание, попробуй еще раз.

– Я дала ему шанс рассказать что-то, – Леруа пожала плечами. – Что-то полезное, чтобы остаться в живых.

– И?

– Он ответил отказом, – она помотала головой. – Пытками у нас тут давно не занимаются, так зачем он был нужен? Мало нам одного прихвостня в тылу?

– Его бы допросили опытные в этом деле маги, – Браунхол многозначительно кивнула.

– И ничего бы они не добились, – фыркнула Тони. – Ты же знаешь, как Тамика запудривает им мозги. Он был как сектант, клянусь!

Женщина задумалась.

– Ты думаешь, зря мы это?

– Что?

– Отказались от пыток.

Чародейка удивилась такому вопросу:

– Я думаю, пыток никто не заслуживает.

Констанция усмехнулась, прикрыв глаза. Помолчав несколько секунд, она наконец-то взяла себя в руки, возвращаясь к работе:

– К завтрашнему вечеру представь мне отчет о проделанных наблюдениях. Можешь быть свободна.

– Ты скажешь Фроуксу, что сделала мне выговор? – поинтересовалась Антуанетта.

– А что?

– Не хочу видеть его самодовольную физиономию.

– Не наглей, – спокойно отчеканила колдунья, махнув рукой в сторону выхода.

Рыжая закатила глаза, поднимаясь со своего места и покидая кабинет главы комитета. Леди Браунхол улыбнулась, стоило лишь двери закрыться.

Ворвавшись в свою комнату, Блэкуолл бросила многострадальный кулон на прикроватную тумбочку, а сама встала в центре помещения, нервно схватившись за голову. Уже мгновением позже она озлобленно закричала, одновременно с тем высвобождая чары, блокирующие звук. Брюнетка истошно ревела и разбрасывала предметы телекинезом, позволяя всему своему отчаянию вырваться наружу. Спустя пару минут она устало повалилась на пол, оперевшись на кровать. На глаза снова попался маленький черный оникс на цепочке, вновь вызвавший в душе колдуньи волну гнева. Поднявшись на ноги и схватив камень, она с дикой агрессией швырнула его в противоположный конец комнаты, издав какой-то нечеловеческий рык. В ту же секунду дверь за ее спиной открылась, и она испуганно обернулась. Там стоял Натаниэль.

– Нейт, пожалуйста, я не в настроении для наших перепалок, – умоляюще промолвила темноволосая колдунья.