Выбор веры. Войны языческой Руси

Согласно договору 907 г., император принимал Русь в число «друзей и союзников». Это был условный дипломатический термин. В завуалированной форме он означал, что Константинополь обязуется платить «друзьям» ежегодные субсидии, то бишь дань [122]. А за это союзник должен помогать империи. Важнейшее место в договоре отводилось торговле. Русь была очень заинтересована в ней, и греки даже требовали, чтобы в Константинополь входило одновременно не более 50 русских купцов. Но условия для них предоставили самые что ни на есть льготные. Дали право торговать беспошлинно, отвели им подворье в предместье св. Маманта, на полгода их обеспечивали бесплатным питанием, да еще и на обратный путь безвозмездно выделяли еду, корабельные снасти, якоря и паруса! Русь получила все, чего только могла пожелать.

Примерно в это же время, в 907–908 гг., был заключен мир и с Хазарией. Мадьяр выпроводили, Византия капитулировала, а воевать без союзников каганату было совсем не сподручно. Хазарскому царю Вениамину пришлось признать, что северяне и радимичи стали подданными Олега, пришлось даже согласиться пропускать русские военные флотилии по Волге на Каспийское море. При переговорах с хазарами не были забыты и дружественные печенеги, они получили возможность вернуться на родину, в волго-уральские степи. А Олег за свою мудрую политику, позволившую объединить Русь и одолеть могущественных противников, получил в народе прозвище Вещего.

31. Удар царя Вениамина

Русь отвоевала у греков значительные уступки, но и от нее теперь требовалось действовать на стороне Византии. Лев X, примирившись с болгарами и получив такого союзника, как Олег, замыслил развернуть наступление на арабов. Его агентура поработала в Армении, наобещала местным князьям помощь. Армяне восстали и сбросили власть Багдадского халифата. А киевский князь честно выполнил союзнические обязательства, нацелился бить по арабским тылам. В 909 г. русская эскадра вошла в Каспийское море, захватила и разграбила остров Абаскун. Хазарии тоже пришлось выполнять навязанные ей условия, пропустить войско через свою территорию. За это, по договору, русичи отдавали ей десятую часть добычи. Но для иудеев подобное положение было страшно невыгодно. Набеги русичей ссорили их с арабскими партнерами, разрушали торговлю в прикаспийском регионе. Однако царь Вениамин вынужден был смириться и терпеть – до поры до времени.

Хазары выжидали. Русь оказалась сильнее их, но она была еще сшита на живую нитку. Олег объединил племена, которые прежде никогда не входили в одно государство, враждовали между собой. Возникали и обиды, претензии. Вспоминали, например, как князь в Греции решил наградить воинов, подарил паруса из трофейных тканей, киевской дружине шелковые, а ополченцам хлопчатобумажные, тоже красивые, но их разорвало ветром. Кто-то жалел об утраченной независимости. А кто-то вздыхал и о хазарском владычестве, некоторые племенные князья и бояре неплохо приспособились к нему, сотрудничали с купцами-рахдонитами. Когда Русь и каганат замирились, эти купцы снова появились в Киеве, Чернигове, Ростове и других городах. Торговали, а попутно наводили контакты со старыми друзьями, с недовольными…

В 910 г. русичи второй раз нагрянули на Каспий, напали на Мазендаран, взяли город Сари. А Византия отправила на восток большой флот под командованием Имерия. Корабли везли 50-тысячную армию. В ее составе было 700 русских воинов. Они ценились как професионалы высочайшего класса, действовали отдельным отрядом и платили им в 5 раз выше, чем остальным солдатам. Войско захватило Кипр, высадилось в Сирии. Но Имерий проявил себя бездарным военачальником и трусом. Он был разбит и удрал, большинство его подчиненных погибли. Да и вообще война велась бестолково. Константинополь не оказал ни малейшей поддержки армянам, наместник халифа Афшин Юсуф безжалостно покарал их. Историк Асохик печально писал: «Вся земля обратилась в пустыню и развалины, селения опустошены, жители рассеяны между иноязычными и чужеплеменными народами» [144].

Греческому правительству в это время стало совсем не до арабов, все планы перечеркнулись иными заботами. Тяжело заболел Лев X. У него был единственный сын Константин Багрянородный, но от четвертой жены, Зои Карбонопси. Значительная часть духовенства считала четвертый брак незаконным. А для болгарского царя Симеона появился предлог вмешаться. Он объявил, что законная византийская династия кончается на Льве X. Лучшим преемником больного царя Симеон считал себя и готовился к новой войне.