Выбор владельца элитного клуба (СИ)

- Но Таня не из тех, кого это вообще интересует, - продолжает он. - Она тусуется в ночных клубах, живёт жизнью типичной московской мажорки, которой любящий папа предоставил условия для того, чтобы ничего не делать и при этом жить в роскоши и удовольствиях, и я ей интересен именно с позиции продолжения такой жизни. Потому что её отца давно уже напрягает эта ситуация. К тому же он, как любой нормальный родитель взрослого ребёнка, банально хочет внуков. И поскольку ему нравится моя кандидатура в качестве зятя, он всячески поддерживает эти Танины фантазии на тему нашей будущей свадьбы. А я даже влюблён-то в неё никогда не был. А жениться по расчёту я не могу. Ну не моё это.

- Знаешь, что я думаю, Кость? - веки щиплют подступающие слёзы, но я смотрю ему в глаза.

- Что?

- Что ты запутался в бабах. Но прежде всего - в себе самом.

Глава 15. "Одиночество двоих"

Разговор наш заканчивается быстрее, чем предполагала даже я. Потому что, когда я прошу как можно быстрее отвезти меня обратно в Москву, Костя сжимает губы, и, играя желваками, кивает. А затем мы ждём вертолёт в разных концах острова. Вещи собраны, достаточно только подойти на площадку, когда вертолёт будет подлетать к острову. Пропустить его не получится - здесь слишком тихо, чтобы не заметить грохочащий рокот вращающихся с бешеной скоростью винтов.

Костя, насколько я поняла, прождал вертолёт на своих камнях, там, где показывал мне своё место уединения. Я же выбрала песочный пляж в другом конце острова. Просто потому, что сил на дальнейшие разговоры об этих бесконечных Костиных бабах, у меня не было вовсе. К тому же мне хотелось плакать, а я не хотела, чтобы он видел мои слёзы.

Удивительное дело, но когда я пришла туда и устроилась на песке перед прибоем, белой пеной облизывающим светло-бежевый берег, плакать мне расхотелось. Наступила какая-то апатия. Хотелось только одного - поскорее отсюда свалить.

"Райский остров" тоже может быть дерьмом, если в душе - тоска, и кошки скребут.

Я не вела себя, как эгоистка, не была шлюхой, как назвала меня эта Таня в припадке бешеной ревности, и ни на что уже не претендовала. Я знала, что по приезду в Мытищи мне будет плохо. Что я буду лежать на кровати, отвернувшись к стене и много-много плакать. Но оставаться на острове с Костей, который никак не мог понять, что ему нужно, и который относился ко мне как к симпатичной бабёнке на выходные, мне больше не хотелось.

И когда вертолёт показался над морем, я, вздохнув, встала и пошла назад, к дому.

Спустя несколько минут взяла свою дорожную сумку на колёсах и покатила её по мощёной дорожке до вертолётной площадки. Костя шёл мне навстречу. Увидев меня, он ускорился, взял из моих рук сумку и повёз её сам. Я не возражала. Хочет - пусть везёт.

Всю обратную дорогу до самолёта я то дремала, то слушала музыку. Мне не хотелось спать, но я вырубалась просто потому, что усилием воли заставляла себя ни о чём не думать и закрывала глаза.

Потом был перелёт в самолёте. И там мне уже не спалось. Я сказала Косте, что хочу лететь в общем салоне, и он, вздохнув, махнул рукой. Типа: хочешь там - лети там. А сам ушёл к себе.

Мы оба не знали, что нам делать для того, чтобы быть вместе. Это было просто очевидным.

Наверное, для того, чтобы в такие моменты можно было прийти к общему знаменателю, за спиной должно быть что-то большее, чем несколько совместно проведённых приятных выходных.

А у нас этого большего не было.

Когда мы прилетели, в Москве уже было темно. Я спросила Костю, может ли он отвезти меня домой, в Мытищи. Он сказал, что может. Я поблагодарила, и вскоре он загрузил мою дорожную сумку в багажник своего "BMW" и повёз меня домой.

??????????????????????????

Глава 16. "Поцелуй, которого я всегда ждала"

- Вот здесь останови, пожалуйста, - кивнув в сторону своего освещённого тусклой лампочкой подъезда, прошу я.

Костя замедляет ход, а затем, когда мы останавливаемся, поворачивает в замке ключ и поворачивается ко мне.

Подъездная лампа горит за его дальним плечом, и поэтому его лицо я вижу смутно. Понимаю только, что он смотрит мне в глаза.

- Что? - спрашиваю я.

- Давай увидимся завтра? - немного помолчав, предлагает он.

- Зачем?

Я действительно хочу знать. Я устала думать о том, какую роль играю в его такой разнообразной и насыщенной бизнес-жизни. Где дни расписаны наперёд, где женщины сменяют друг друга, и где он, совершенно запутавшийся в этой своей личной жизни, мечтает о сыне или дочери. О ребёнке, который несомненно унаследует его состояние. К которому перейдёт впоследствии большой Костин бизнес. Когда Костя решит выйти на условную "пенсию".

- Сходим куда-нибудь вместе.

- Зачем? - снова спрашиваю я.

- Ты не хочешь?

- Я спросила "зачем".

- Чтобы провести время вместе.

- Зачем? - настаиваю я. - Какой в этом смысл?

- Слушай, Кать, ну ты же скучала по мне.

- Скучала.

- И я скучал. Может быть, в этот раз мы избавим себя от подобной тоски?

- А может быть, нам лучше вообще больше не видеться? - щурю глаза я.