Выбор владельца элитного клуба (СИ)

Порой я едва не вырубаюсь от оргазмов, но хочу ещё и ещё, несмотря на то, что у меня там давно всё натёрто. Поднять опустившийся член Кости становится и самоцелью, и каким-то отдельным удовольствием. Мне становится морально дискомфортно, когда я вижу у него отсутствие эрекции. Мне хочется, чтобы он хотел меня все двадцать четыре часа в сутках. И я вижу, чувствую, понимаю, что ему хочется того же.

И поэтому мы затрахиваем друг друга. Просто затрахиваем.

Возможно сказывается мой многолетний голод и его накопившаяся усталость. Может быть, в полутайне от даже себя самой, я пытаюсь доказать ему, что со мной ему не понадобятся другие женщины. А может быть, я просто вошла во вкус.

Касательно него, он как-то произносит, что чем больше занимается со мной сексом, тем больше ему хочется. А поскольку он любит и ценит разнообразие, а мне нравится доставлять ему удовольствие, я стараюсь выкладываться по полной.

Мы трахаемся и жёстко, и нежно, в зависимости от настроения. Полусонно и бодро, в темноте и при свете, с криками и молча. Утопая в поцелуях, оргазмах и учащённом дыхании друг друга. Трахаемся с игрушками и без, трахаемся, как бешеные, возбуждённые очередным порно, и просыпаемся среди ночи для того, чтобы найти в темноте тела друг друга и, после сонных поцелуев и тихих, тёплых ласк под лёгким одеялом, вновь заняться любовью.

День идёт за днём, часы незаметно сменяют друга друга, и наступает момент, когда время теряет смысл. Каждый день наполнен сексом настолько, насколько это вообще возможно. И мы никуда не торопимся. Разговоры о сексе становятся нашим общением помимо самого процесса. И на сторонние темы разговоры просто не клеятся.

Этот дом, одинокий особняк среди полей и лугов, и его обширный двор с прекрасным видом вокруг, превращаются в центр Вселенной, где двое постоянно физически любят друг друга, делая паузы лишь на сон. Любят на винтовой лестнице, на выключенной плите, на стиральной машине, в гараже, в траве среди ночи под звёздным небом, в машине и на аккуратно подстриженном газоне в тени деревьев. Везде мы только и делаем, что трахаемся, отдаваясь этому процессу так, как только можно отдаться чему-либо. Воодушевлённо, сконцентрированно и расслабленно, в зависимости от настроения.

Это никак не называется. Это не подвластно объяснениям. Так попросту не бывает.

Но так происходит. Нам обоим сорвало крышу, нам обоим неинтересно выяснять отношения, обсуждать друг с другом и Клуб, и мою сестру, и вообще всё, что угодно, что не касается конкретно нас двоих в конктесте изучания моей и его сексуальности.

Спустя неделю кажется, что мы оба знаем друг друга уже вдоль и поперёк. Я прекрасно в курсе того, что стоит мне высунуть язык и свести глаза к переносице - иными словами сделать это новомодное ахегао - он сразу заводится настолько, что у него встаёт даже спустя несколько минут после очередного секса. Он отлично знает, что я не люблю, когда ласки становятся однообразными, примерно так же, как не люблю, когда он слишком много внимания уделяет клитору, забывая про мои мурашки, возникающие благодаря его поцелуям.

Но нам всё равно мало. Мы ненасытны.

Изучаем друг друга взглядами и прикосновениями. По сантиметру, по клеточке кожи, по каждому сладкому вздоху и каждому слову, имеющему хоть какое-то отношение к сексу. Это становится чем-то вроде самоцели: затрахать друг друга настолько, насколько это вообще возможно и посмотреть: охладеем ли мы друг к другу.

Мы не охладеваем.

Вторник сменяется средой, среда четвергом, четверг - наверное пятницей, уже сложно сказать, учитывая то, что порой мы просыпаемся среди ночи, а мы всё трахаемся и трахаемся.

Мы больны, мы ненормальны, мы стали фанатами секса друг с другом, и нам никто не нужен, чтобы продолжать снова и снова хотеть погружаться в эту сплошную трепетную чувственность.

Она уже давно превратилась в стайерский забег. А может и вовсе - в марафонский.

Между тем Костя продаёт бизнес, но в свете наших нынешних отношений это не особенно важно, потому что куда важнее, что при очередном его оргазме мне почти не достаётся его спермы: её попросту почти нет. А я хочу, чтобы он изливался на меня и в меня, и требовательно, жадно сосу его член, собирая губами и кончиком языка всё то, что получается высосать из уставшего мужского органа.

Он трахает меня в рот, в попу, в киску, и я с удовольствием кончаю даже при минете, давая волю собственным пальцам.

Порой мне не хватает собственной смазки, потому что мой организм просто не предназначен под такое обилие секса, и тогда в ход пускается всё, начиная от слюны и заканчивая маслами.