Выбор волка

Но я никак не могу его понять. Это я про его поведение. Он так и излучает спокойствие и даже беззаботность, словно его нисколько не волнует, сбегу я сейчас от него или нет. Но все же… что-то в нем меня сильно смущает и не вписывается в общую картинку. Ну ни как у меня не вяжется образ безжалостного убийцы с тем, что подкинула мне действительность. Можно подумать он специально держит дистанцию, чтобы дать мне привыкнуть к себе и не напугать. Ерунда какая-то!

Чутье волка никогда не врет и моя волчица настоятельно советует не спешить с побегом, подкидывая в памяти изученные ранее факты об отвергнутых. Если бы он хотел убить меня, то не стал бы церемониться и снисходить до разговоров, а просто выждал бы удобный момент для нападения, когда я оказалась бы одна. Но насколько мне известно, даже людные места никогда не смущали отвергнутых. Так что же ему от меня надо?

Люди продолжают целенаправленно продвигаться в сторону остановки и никто даже не смотрит в нашу сторону. Это пугает меня до чертиков, а все потому что мне кажется, что я в полной власти отвергнутого. Стоит ему напасть на меня, и никто не увидит, никто не поможет и будет бесполезно звать на помощь.

Я поежилась от неприятных ощущений и мыслей. Это впервые, когда мне захлестнуло отчаянье и одиночество в момент, когда я всего нескольких шагах от живого потока, быстро бегущего в конец улицы.

Нервы напряжены, и я чувствую, что мои ноги, уже полностью вернувшись под мой контроль и не зависимо от моих желаний, дрожат от нетерпения броситься бежать от оборотня, скрыться, унести меня отсюда как можно дальше.

Надо заканчивать с этим! Пусть говорит, что ему надо или проваливает… Хотя скорей всего это я буду проваливать отсюда куда подальше, но это неважно. Мне уже холодно, голодно и от страха разболелась голова. И вообще, сбегая из дому, я знала на что шла… Правда не думала, что мне повезет натолкнуться на отверженного, но это уже тоже неважно. Эта встреча состоялась и надо выпутываться из этой ситуации как можно быстрее и любыми способами. Мне все равно похоже больше нечего терять, а доставлять его самолюбию еще большее удовольствие своим страхом и стенаниями, я не намерена.

И вот только я справилась со своим страхом, загнав ужас от встречи с отвергнутым так далеко, как только у меня получилось и уже нашла что сказать этому странному типу, как он опередил меня и снова, совершенно спокойно произнес:

– Неужели даже не поздороваешься? Я и не ожидал такого от северной волчицы. А я-то думал с вашими устоями в вас с детства вбивают все правила этикета, особенно в общении с мужчиной. – Он до сих пор не показал своего лица. И это выглядит так, словно он пытается спрятаться от меня, потому что не может посмотреть мне в глаза… Да и если приглядится, то не так уж он и расслаблен. Черная футболка обтягивает напряженные мышцы, словно он сейчас пытается сдержать что-то.

В ответ я повела плечами от злости, вспомнив строгие правила северных стай и этого хватило, чтобы окончательно погасить страх.

Именно из-за нашего жесткого следования обычаям и дотошному соблюдению кодекса волка, я и сбежала из дома, не в состоянии больше мириться с ежеминутно давящими на меня устоями, ограничивавшими мою свободу, делавшими меня покорной волчицей, без права на свое мнение. Я должна была полностью принадлежать избранному главой семейством волку. Но Максу пришлось остаться ни с чем, я не собиралась посвящать свою жизнь нелюбимому мужчине и быть безвольной участницей собственной жизни, которая лишь наблюдает со стороны за всем происходящем, не в состоянии сделать собственный выбор.

Чуть ли не скрипя зубами от злости, я гордо выпрямилась, с вызовом смотря на оборотня. Но снова я не успела даже рот открыть, как он сделал это за меня.

– Дочь одного из северных альф, чистокровная, знатная волчица из древнего рода, богатая наследница миллионов своего предприимчивого отца, который сожалеет лишь о том, что у него нет сына. Завидная невеста для любого волка, но кому же ей достаться, как не Громову Максиму, второму в списке богатых Лунного мира, который к тому же еще и альфа соседней стаи, и надежный партнер ее отца. Его генеалогическое древо уходит корнями к первым оборотням, и он также в родстве со всеми знатными семьями, чистокровней мужа и придумать нельзя.

И произносил все это отвергнутый раздражающе медленно. Но мне никак не удается понять к чему он клонит, зачем говорит мне то, что я знаю получше его, и какую цель он преследует. И вот снова, только я собралась перебить его, как он, словно чувствуя это, стал говорить чуть громче, делая акцент на каждое слово.

– За возвращение сбежавшей дочери, ее отец предлагает умопомрачительную сумму, как и ее жених, и даже на Черном Рынке, любой состоятельный волк заплатит сколько угодно, за чистокровную, белую, северную волчицу. Вопрос, – он резко вышагнул из тени, прожигая меня блестящими, безумно красивыми, но такими холодными, васильковыми глазами, – кто даст больше?