Выбор за тобой (СИ)

Глаза Леди впились в меня и голос, с ленцой, растягивая слова, промяукал.

— Здравствуй, радость моя.

И с чего это я решила, что все будет идти по плану Темных? Что у них есть время, что все будет хорошо? Разве в моей жизни все было когда-нибудь хорошо?!

Глава о детстве

— Здравствуй, радость моя. Искренне рада тебя видеть. Как тебе мой новый цвет? Решила попробовать твой.

Леди абсолютно безбоязненно, плавно покачивая бедрами, направилась к нам. Иллар потянул меня за локоть, становясь между зеленоглазой Пожирательницей жизней, а она, как никто другой, была этого звания достойнаи мной.

— Милый вампирчик, неужели ты думаешь, что даже если бы Верочке требовалась защита, ты бы осилил такую ношу?

Иллар молчал.

— Время игр закончилось, — голос демона Эллохара наполнил зал.

— Да, Рэн, ты как всегда прав. А хотя, что это я, ты не всегда прав. И не всегда честен. — Анна улыбнулась монстру, в которого обратился Принц Хаоса. — Да, кстати, твоя милая женушка передала привет из Бездны.

Вмиг посеревший Эллохар в облике демона метнулся к женщине, его рев, полный обжигающей, как адово пламя, боли оглушил всех. Я же пребывала в каком — то заторможенном состоянии, пытаясь поверить, что все это не порождение ночного кошмара. Что я вот-вот проснусь.

Иллар откинул меня в сторону и шагнул навстречу ужасу, тонувшему в сполохах синего пламени, обращаясь в нечто подобное ему.

— Стой, отец, она убьет остальных, она убьет всех! — кричал вампир, пока демон рвал его плечо клыками под заливистый смех Леди.

И всё…

Рухнувшиеся на колени представители рода Тьер, распластанный Риан, который выл от бессилия, прижатый невидимой силой к полу и скребущий ногтями по мрамору, ломая их, оставляя кровавые дорожки. Подошедший к Дее Дарг, выхвативший из рук женщины, плачущего Руда, ее крик, ее протянутые руки. Отвратительные руки убийцы собственного отца, сжимающие крохотную ручку ребенка и с полным отвращения взглядом, взирающего на малыша. Ринувшиеся к похищенным детям обезумевшие отцы, оседавшие на пол, успевая сделать лишь пару шагов. Лица малышей, на руках похитителей стремительно бледнеющие от того, что их «выпивали».

Воспоминания хлынули словно цунами: родители лишенных магии деток с алчной надеждой следящие за моим прикосновением, голова Красса, покатившаяся по льду, серая комната, полная холода и безнадежности, прожженная грудь Иллара, сын, приносящий мне машинку, чтобы поиграть, и машина, перевернутая, смятая крыша, сгоревшая, тело на снегу, все в крови, так много крови. Кровь Андрея! Демон, кромсающий собственного сына, ради убийства. И кровь Иллара на мне. На мне так много крови…

Я заорала, запрокинув голова и вонзив ногти в ладони. Чтобы только не видеть, не чувствовать, не слышать!

Треск камня заглушил все эту какофонию. Огромные трещины побежали по стенам и полу, по потолку, по трону, по лицам присутствующих и их эпицентром, их истоком была я.

— Я помогу, — успокаивающий ласковый голос Анны. — Ты же хочешь, чтобы все это закончилось? Пойдем со мной, дорогая.

Я — хорошая девочка, послушно протянула ей свою руку, как маме в детстве, и мы с Анной шагнули в черный огонь. Больше я ничего не слышала и не видела.

Не видела, как сыпались с потолка куски камня и позолоты, как ворвалась охрана, потому что блок на дверях с исчезновением Леди спал, как исчезли темные силуэты, растворяясь, точно призраки, как соскальзывали с их рук на пол малыши, как откинувший каким-то неимоверным усилием отца, Иллар с почти оторванной рукой одним прыжком оказывается возле Дарга, ломая одним движением хребет предателя. Как подхватила падающего ребенка Дея, как поднялся на ноги освобожденный лорд Тьер. Как из всполохов адского огня выбежала Найрина, кидаясь к мужу, обхватившему голову руками.

Все это было уже не для меня. Я чувствовала, как меня обняли теплые руки и нежный, добрый голос рассказывал мне сказки. И лишь шепот глубоко внутри, заставлял чуть хмуриться: «Очнись, родная, очнись…»

Почему-то захотелось в ту сказочную таверну на берегу моря с необычно вкусным пирожными и улыбчивым Илларом с человеческими глазами.

Глава о выборе

— Мам, блинчиков! А знаешь, еще так вкусно получается, если ложечка какао, ложечка сухого молока, ложечка сахала и ложечка воды. Мням. И батончик с маслом и сахалом посыпанный.

— Веруся, сладкоежка ты моя. Давай только блинчики?

— Мамочка, можно еще батончик, пожалуйста…

— Карась хитрый, вот бы тебе жизнь такую сладкую! Вымогательница.

* * *

Держись, не слушай никого, я скоро…

* * *

— Мамочка, почему мне нельзя играть с Иркой?

— Верусь, она — нехорошая девочка, она же тебя камнем ударила, зачем с такой дружить?

— Она не хотела. Ну, мама, она больше не будет. Ну, правда же!

— Она не хотела, а у тебя кровь, да еще и по голове.

— Ну ммааммаа, она хорошаяяяя…

* * *

— Найри, милая, живая.

— Все хорошо, Рэн, все хорошо. Вот, видишь, я тут. Мы с Повелителем и Риш не могли достучаться!

— Девочка моя. Я не смогу. Не смогу отступить, не смогу.

— Что?

— Ты — дыхание мое, но я тот, кто я есть.