Выбор за тобой

В гостиной повисла звенящая тишина.

– Но, говорят, он очень предан семье, а своих дочек просто обожает! – выпалила Джессика.

– Наверное. Но пять лет назад он кричал: «К черту жену! И дочки пусть с ней остаются! Мне нужна только ты, Грета! Я не могу жить без тебя. Умоляю, выходи за меня!». – На лице Греты застыла гримаса. – Скажи-ка, Маргарет, – внезапно обратилась она к девушке-прислуге, – ведь ты в тот вечер обслуживала нас?

Маргарет кивнула.

– Так я что-нибудь придумала сейчас или все было так, как я рассказываю?

На лице Маргарет отобразилось смятение. Ее щеки заметно побледнели.

– Все было так, мадам, – произнесла она после затянувшейся паузы. – А потом мистер Кроненберг заплакал. Уходя, он дал мне сто долларов и сказал: «Все, Маргарет, жизнь моя кончилась».

– Этого даже я не знала, – покачала головой Грета. – Но и сегодня мне приятно слышать твои слова, Маргарет! – На ее губах заиграла торжествующая улыбка. Было видно, что она в прекрасном настроении.

А Джессика в это мгновение хотела умереть. Так вот, значит, как бывает: ради нее, молодой и не самой безобразной на свете женщины, Алан Кроненберг не собирается бросать ни семью, ни свою жену, про лошадиное лицо которой знают, похоже, все. А эта, такая неказистая Грета, оказывается, свела его с ума! Джессика блуждающим взглядом окинула гостиную. Именно здесь Алан бросал к ногам Греты и свою жизнь, и свою любовь.

О господи, за что мне такие муки? – с отчаянием подумала она.

Затуманившимся взором она следила, как Грета вновь до краев наполнила свой бокал вином.

– Но почему вы не захотели быть с Аланом? – не удержалась Джессика от вопроса.

Грета вышла из-за стола и уселась на кожаный диван. Она выразительно посмотрела на Джессику и похлопала по дивану рукой, приглашая ее присоединиться.

– Деточка, ну как тебе объяснить… – На тонких губах Греты блуждала улыбка. – Мы, художники, натуры странные. Да, я увлеклась Аланом, но все же не мужчины предмет моей страсти. Я предпочитаю женщин. А среди них мою Маргарет. Мы вместе уже десять лет. И ни один мужчина не сравнится с Маргарет в нежности и страсти.

Джессика почувствовала себя раздавленной. Ее ясные серые глаза потемнели от безысходности. Она почувствовала леденящий холод, словно вся кровь ушла из ее сердца. Ей хотелось бежать отсюда, бежать не останавливаясь.

– Поедем домой, Анна! – взмолилась она, повернувшись к подруге. – Ведь завтра рано вставать, съемки назначены на восемь утра.

– А мы с Маргарет в это время еще спим, – хохотнула Грета. Ее глаза закрылись, на лице застыло блаженное выражение.

Маргарет, стоявшая у столика с напитками, неслышно приблизилась к ним, заставив Джессику невольно вздрогнуть.

– Простите мою малышку, – виноватым голосом произнесла она. Ее красивое лицо слегка затуманилось. – Она очень расстроилась, вспомнив этого противного Алана Кроненберга. – Она нагнулась к Грете и внимательно посмотрела на нее. – К тому же, кажется, хозяйка немного перебрала. Думаю, ей лучше пойти спать. – Маргарет нагнулась к дивану, легко взяла Грету на руки и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. На площадке второго этажа она остановилась и ровным голосом – точно и не поднималась по лестнице с таким грузом на руках – снова обратилась к гостям: – Наш шофер Питер откроет вам дверь и отвезет вас в гостиницу. – В ее глазах застыло отрешенное выражение. – Извините нас, леди.

Влетев в свой гостиничный номер, Джессика упала на диван и зарыдала.

– О, Анна, я так несчастна! Я готова была вцепиться этой рыжей Грете в лицо, когда она вспоминала, как Алан на коленях умолял ее выйти за него замуж! – Горло Джессики перехватил спазм. – Скажи, но что он в ней нашел?! Эта рыжая лесбиянка в два раза старше меня.

– Даже больше, чем в два. Ей уже пятьдесят, – усмехнулась Анна.

– Значит, она даже старше самого Алана! – Лицо Джессики исказилось. – Рыжая старуха, к тому же нетрадиционной сексуальной ориентации. – Она обхватила голову руками: – Только не пойму, как она при этом стала любовницей Алана.

В комнате повисла тишина. Слышно было только прерывистое дыхание Джессики.

– Такое случается, хоть и редко, – произнесла Анна. – Она же художник, то есть натура творческая, ищущая. К тому же она миллионерша, то есть женщина капризная, взбалмошная. А может, она хотела стать как все – завести семью, детей. А потом поняла, что с Маргарет ей лучше всего. Кто их разберет…

– Да, но как он, такой блестящий любовник, мог связаться с лесбиянкой?

– А может, он до сих пор не знает, что она такая? Или, быть может, – губы Анна дрогнули, – в постели с ним она проявляла такие чудеса – продиктованные как раз тем, что она лесбиянка, – что он просто сошел с ума. И привязался к ней сексуально – так же, как ты сама привязалась к нему. Я не знаю…

Из груди Джессики вырвался стон.

– Скажи, Анна, честно, глядя мне в глаза: а ты знала, что Грета и Алан были любовниками?