Выбор за тобой

– Так какие у тебя проблемы? Что тебя в действительности удерживает от поездки на яхте? – таинственным шепотом поинтересовался он, делая вид, что не замечает, как Джессика расстроена неожиданным отъездом оператора. Ну почему, почему все это так явственно написано на ее лице? – с затаенным отчаянием думал он.

Джессика закусила губу. Отчего никто не дает мне покоя?! – хотелось воскликнуть ей. Сначала Алан, потом Нельсон…

– Понимаешь, Джон, это не моя тайна, – произнесла она наконец.

– Догадываюсь. – Он прищурился. – Думаю, речь может идти об Анне Бальдини.

– Ты знаешь? – Глаза Джессики широко распахнулись.

– Нет, просто догадываюсь. Я ведь знаю ее давно. И вижу, как она теперь выглядит. Что с ней?

– Она больна, – выдохнула Джессика.

– Болезнь болезни рознь, – нетерпеливо бросил Нельсон – Что именно с ней?

– Она серьезно больна. – Голос Джессики предательски дрогнул. – Врачи сказали, что это рак и ей осталось жить несколько месяцев.

– Ну, на ее месте я бы так не спешил расставаться с жизнью, – сделав над собой заметное усилие, проговорил он. – Жизнь ведь прекрасная штука, несмотря ни на что! – Ярко-синие глаза Нельсона пристально посмотрели в лицо Джессики.

Она невольно отвела взгляд.

– Мы с мамой хотим, чтобы Анна провела отпущенное ей Богом время у нас дома, в Техасе. Я хочу быть с ней рядом.

– И именно поэтому отказываешься от морского путешествия?

– Да. – Лицо Джессики застыло. – Ведь Анна теперь моя подруга.

– Я это знаю. – Нельсон наклонился к ней. – Как знаю и то, что именно в Хьюстоне работает лучший онколог Эдвард Дерринг. Он творит настоящие чудеса. И к тому же он мой друг. – Нельсон решительно кивнул. – Вот что, я полечу вместе с вами в Техас и попрошу его, чтобы он устроил Анну в свою клинику. – Он долгим взглядом посмотрел на Джессику и после затянувшейся паузы спросил: – Если с Анной произойдет чудо, ты со мной поплывешь?

– Если это произойдет, то я поплыву с тобой, Джон Нельсон, хоть на край света! Я так переживала за Анну все это время… А ты вернул мне надежду. Ты хороший человек, Джон. – На глазах Джессики выступили слезы.

Нельсон протянул ей белоснежный носовой платок.

– Не стыдись этих слез, Джесс, – тихо проговорил он. – Я рад, что у Анны появились такие друзья – ты и Дорис. Ей ведь всегда не хватало заботы и внимания. И простого человеческого участия. Мы ведь все спешим, спешим, а… Ладно, я прямо сейчас связываюсь с Эдвардом Деррингом.

– Надо будет еще уговорить Анну, – прошептала Джессика. – Она ведь такая упрямая. – Она снова промокнула слезы.

– Теперь нас трое. Мы ее уговорим! – уверенно произнес Джон.

Имя Эдварда Дерринга произвело на Анну сильное впечатление. Конечно, она слышала о нем. Но в ответ на предложение показаться Деррингу она ответила решительным нет.

– Я не поеду к нему – и все, – сказала она. – Даже не просите!

Джон Нельсон и Джессика переглянулись. Кажется, мы думаем об одном и том же, пронеслось в голове Джессики. Анна так измучена болезнью и ожиданием неизбежного конца, так устала изображать из себя сильную женщину, что в кругу друзей позволяет себе неслыханное раньше – капризничать.

Нервно теребя рукав блузки, Анна между тем говорила:

– Я ведь была у врачей в Лос-Анджелесе, и они мне сказали, что…

– Не произноси тех слов! – воскликнул Нельсон. – Не надо! Ты мне веришь?!

Анна пристально посмотрела на него, а потом почти нехотя кивнула.

– Доктор Дерринг положит тебя в свою клинику. Мы уже с ним договорились. И если не произойдет чуда, ты сразу ее покинешь и поселишься в загородном доме Армстронгов. Так, как ты изначально и планировала. Это тебя устраивает, Анна?

– Хорошо, – наконец согласилась Анна.

Столичный аэропорт Туниса – современное светлое здание из стекла и бетона – был похож на муравейник: арабские шейхи в длинных белоснежных одеяниях величественно проплывали мимо загорелых блондинок в шортах, щебечущих за чашечкой кофе. Стайки вездесущих японцев, увешанных современнейшей фото– и киноаппаратурой старательно огибали инвалидные коляски с восседавшими в них пожилыми французами, которые традиционно приезжали в Тунис в течение последних ста лет лечить свой застарелый ревматизм и артрит.

Оливер подвел Кроненберга к стойке и помог зарегистрировать багаж. Потом проводил его наверх, в зал ожидания.

– Здесь мы распрощаемся. Дальше мне ходу нет. Но я дождусь отлета твоего самолета, чтобы быть уверенным, что ты не сбежишь! – пригрозил Оливер и буквально втолкнул взбешенного таким обращением Алана в помещение, куда пускали только пассажиров с авиабилетами и паспортами.

Но Алан успел выкрикнуть:

– Оливер! Я тебя ненавижу! Ты просто цепной пес Нельсона!

Пройдя все необходимые формальности, Алан решил зайти в бар, чтобы как-то успокоиться. Там он не спеша выпил чашечку черного кофе по-тунисски. В голове его совсем прояснилось.

– Проклятые американские бабы! – пробормотал он. Эта Дорис действительно могла засадить меня в тюрьму. И за что? За поцелуй?! С ума они сошли со своей борьбой с сексуальными домогательствами! То ли дело наши горячие шведские девчонки… Легко идут на контакт. Их можно не бояться.