Выбор жизни (СИ)

— Ты идешь на это добровольно и осознанно? — спрашивает после паузы лэрд.

— Да, мой господин! — с какой-то странной радостью восклицает убийца. — Но вы взамен поможете моей семье. Возьмете под покровительство или просто питание на десять лет.

Положительно происходит нечто странное.

— Да будет так! — провозгласил лэрд. — Ты станешь охранником пострадавшей деревни, а твою семью возьму в Крепость в услужение.

Разбойник счастливо улыбнулся и низко поклонился.

Люди на площади выдохнули. Обнаружилось, что не мы одни с Таней затаили дыхание. Правда, в отличие от нас, остальные знали, о чем речь. Тут точно не «суд божий» собрались организовать.

— Ну, — после легкой заминки сказал лэрд, обращаясь к раскаявшемуся, — за твои поступки наказание обычное. Будешь повешен высоко и далеко от земли, чтобы эта почва, которую не побоялся осквернить, отныне не дала ни укрытия, ни поддержки навечно. И

будешь висеть, пока не умрешь, а позже тело брошено в яму на перекрестке.

Все это прозвучало заученно и неким штампом-формулой. Зато последовавшее говорило о прекрасном знании предмета. Веревку через брус столба перекинули в высшей степени умело, и петлю надели на шею осужденному, посаженному верхом на осла, привычно. Кстати, никакого узла, ломающего шею, на ней не имелось. Поэтому, когда погнали животное, казненный какое-то время дергался и хрипел, пытаясь дышать и медленно удавливаемый. Зрелище не особо приятное, особенно учитывая, что он обделался с обеих сторон.

А вот второй, вытребовавший нечто у господина, спокойно стоял. Потом, когда его товарищ помер, невозмутимо подошел к плоскому жертвенному камню на площади.

Нетрудно догадаться, зачем он тут. По праздникам режут скотину. В данном случае самостоятельно и явно соображая, к чему лег человек. Его взяли за руки и ноги, прижимая, помощники. Лэрд подошел, наклонился и одни резким движением разрезал грудь. Ну да, не зря фиксировали. От боли и шока самый крепкий станет дергаться непроизвольно.

78

Сунул руку внутрь и вытащил под общее аханье сердце, как это было на переправе с лошадью. Таня, не дожидаясь продолжения, рванулась из толпы. В другой ситуации непременно потерял бы, поскольку двигалась крайне целеустремленно и резво. Но не сейчас. Мы стояли в первых рядах, и за спиной собралась пара сотен человек в несколько рядов. Они расступались, пропуская, но все же какое-то время проходило, и я успел догнать ее уже вне площади. Точнее, за углом ближайшего дома.

Она стояла, согнувшись, и рвала остатками завтрака. Похоже, уже одна желчь в желудке и осталась. Молча протянул кусок тряпки, заменяющей платок. Еще не хватает таскать на себе столь важное изделие или салфетки, когда каждый грамм груза важен.

Проще на месте вытираться рукавом или местной дерюгой.

— Спасибо, — произнесла сдавленно Таня, использовав по назначению и брезгливо кинув заменитель салфетки в неаппетитные остатки. Указывать, что можно и постирать сей предмет и вернуть, слегка неуместно. — Как-то странно осуждать местные культурные традиции, но кроме гадливости, ничего не испытываю.

— Ким? — окликнул торчащего неизменно и постоянно за спиной.

Тот самый розовощекий увалень, выбитый с первого удара на тренировке. Чуть позже, дав спокойно поесть, подошел и церемонно попросил взять его в оруженосцы.

Подразумевалось, должен кормить-поить и учить драться. В свою очередь он соглашается быть слугой. От ухаживания за ишаколошадьми до чистки оружия и приготовления каши в дороге. Естественно, прикрывать спину в бою и выполнять самые дурацкие приказы.

Платить не обязательно. Зависит от собственного желания и наличия средств. Возможно, оруженосец более правильный перевод, однако корень слова происходит от «служить».

Так что слуга, и никак иначе. Собственно, дворянин тоже ведь от «дворни» происходит.

Работающий при дворе.

— Да, мой господин? — сразу откликается.

Таню он так не называет, хотя сходу усвоил нашу родственную связь и соответственно ее более высокое по отношению к нему положение. Но женщина, если она не обладатель магического Дара, стоит ниже мужчины, пусть он и не равен по рождению. Это нечто вбитое воспитанием, и изменить невозможно. Он будет слушаться ее приказов, однако исключительно потому что я так сказал.

— Мы чужаки и не поняли, что такое Расплата.

Само слово я прекрасно знаю, но здесь явно подразумевалось нечто иное.

— Он предложил сделку, — сказал Ким недоумевающим тоном. — Стать Стражем в обмен на защиту семьи.

Причем был убежден, что феодалы договорятся о семье. Или разрешения на переезд спрашивать не обязательно? Заплатил налоги — и вали. Землю с собой не возьмешь.

Плохо, когда элементарных вещей не знаешь.

— Когда ты был маленьким, тебе отец объяснял нечто ему прекрасно известное? —

пытаюсь навести на позитивное мышление.

— Конечно, мой господин, — в недоумении хлопая глазами, подтвердил Ким.

— Кто такой Страж, как для ребенка?