Выбор жизни (СИ)

Пока что все закончилось. Как-то внезапно и удивительно быстро. Сопровождающие груз бились честно и смело, но когда на тебя выскакивает такой монстр-альбинос, секущий всех без разбору страшными ударами, тут уж гаси свет. Не могут они не быть в курсе, что с таким лучше не связываться. Страх невольно заползает в сердца, и пример того же вроде доставшего, но закончившего с распоротым животом, действует парализующе. Положительно, если когда-нибудь понадобится такого прикончить, сделаю с максимального расстояния.

98

Как-то сразу с окончанием схватки наваливается усталость. Давно в таких стычках не участвовал. После Жориного мира ни разу. Бандиты или люди каменного века не в счет.

Завалишь парочку — и отстанут. А в Маньчжурии и вовсе никого не убил, не считая собственного клиента. Ну там дело особое, и никаких поединков с длинными беседами и обещаниями мести. Просто застрелил, и все.

Спешиваюсь, не пытаясь гоняться за разбежавшимися животными. Парочка моих соратников деловито проверяет раненых. Если чужой, не обращая внимания на попытки говорить или защититься, перерезают глотку. Одним привычным движением, как с овцой.

Откинуть голову, держа за волосы, и полоснуть острием. Меня интересуют наши пострадавшие. Один мертвый, с рубленой раной в боку. Двое погибших от стрел. Еще один с торчащим из плеча древком. Тот тип на арбе неплохо стрелял. Остальные не особо пострадали в скоротечной схватке. Все-таки неожиданность плюс альбинос на нашей стороне. Перевязать друг друга вполне способны. А вот с подбитым плохо. Кровь течет сильно. что-то ему всерьез повредили. Надо извлекать стрелу.

В принципе, ничего особо сложного. Наконечник торчит с этой стороны. Самый кончик, но достаточно удачно. Не придется резать рану специальным инструментом.

Извлекаю из мешка своей коняжки коробку с нужными вещами. Раненый понятливо кивает, когда объясняю, что требуется. Наверняка видел побольше моего. Зато вряд ли у здешних коновалов найдется такая классная пилка. Древко она режет ну, допустим, не как масло, однако тоже неплохо. Если учесть необходимость работать по дереву, сидящему в человеческом мясе, как ни старайся, будет шевелиться в ране, понятно, насколько ему замечательно. Совсем молодой парень, однако терпелив до безобразия. Зажал ремень в зубах и мычит негромко. Нет, я не зверь и дал проглотить анальгетик, и все же удовольствие наверняка ниже среднего.

Ага, есть! Теперь продезинфицировать пенечек, хотя вряд ли уже будет хуже, но некоторые вещи вбиты в подкорку на курсах. Разрезается рана на другой стороне, наконечник цепляется плоскогубцами мультитула — и с усилием тяну на себя. Так гораздо проще, чем извлекать в противоположную сторону, и гарантировано, что железо не раздерет плоть еще сильнее. Древко все же гладкое, а наконечники с углами и бывают зазубренные. Как раз для затруднения извлечения из ран. Из дырки хлещет кровь. Ее приходится затыкать заранее приготовленными бинтами. Индивидуальный пакет первой помощи, ага. Еще парочка таких случаев — и на себя не останется. Я же не тонну с собой тащу, а на крайняк. С другой стороны вновь режу по раневому каналу и старательно чищу. Кусочки ткани, грязь, крошки металла. Максимально быстро — все же не под наркозом режу и ковыряюсь. Опять струей пошла кровь. Это даже хорошо, что так хлещет. Может, вымоет нечто незамеченное мелкое, и воспаления не будет.

Когда заканчиваю перевязку, парень внезапно валится в обморок. Все-таки он много крови потерял, да и ковырялся в ране я не две секунды. Могло и сердце не выдержать болевого шока. Стоявший последнюю пару минут рядом Энан присаживается на корточки, щупает пульс. Потом кивает с одобрением.

— Неплохо вышло. Можно глянуть?

Без особой охоты вручаю мультитул. Он изучает инструменты, внимательно разглядывая. Я пока засадил в больного парочку уколов с простейшими антибиотиками общего действия и «Р». Кипятить шприц каждый раз для новой инъекции нет времени. А

колю только одного, протирая спиртом кожу. Хуже теперешнего состояния точно не будет, и чужую гадость не занесу. Главное, чтобы ничего не осталось в ране.

А за лечение со всех причитается. Это как бы в порядке вещей. Хороший травматолог в отряде никому не мешает и получает полторы доли от общей добычи, вне зависимости от количества пострадавших. Или, напротив, если их не было. Принцип важнее. А Энан не по данной части, наложением рук не лечит. Исключительно калечит. Впрочем, зашивать порезы или делать перевязки способен любой. Наше дело, знахарей, заниматься

99 серьезными ранеными. Я хоть и не такой крутой, как «племянница», однако тоже чему-то обучен.

— Занятная вещь. У нас такого не делают.

А то сомневался, что не здешний.

— Хоть что-то ценное в караване было? — спрашиваю, пряча возвращенный мультитул. Дарить выразившему восхищение не собираюсь. Во всяком случае, пока второй не появится. То-то и оно: в кузнице такого не соорудят, и стоит немало.

— В мешках зерно, мед, воск, изюм, орехи. Скот и то больше стоит. Почти четыре сотни овец, сорок две лошади, полсотни ослов и волы.