Выбор жизни

Если О’Ши – фамилия, то остальная компания, прихватив Таню, отправилась домой. Видимо, ранение – достаточное основание, поскольку воинов еще (с гордостью) добрых три дюжины (показано на пальцах), не учитывая сегадоров. Но они ведь не дружинники, даже если копье доверили. Видимо, слуги, потому что внятно объяснить смысл слова не вышло. И то – попробуй растолковать, в чем разница между крестьянином и колхозником, имея в запасе минимум знаний чужого языка.

Короче, отъехали достаточно далеко, чтобы не сидеть в загаженном до ужаса месте. До идеи отхожих мест аборигены или не додумались до сих пор, или не считали нужным ходить далеко и садились где попало. Кстати, возле шатра с раненым куч не наблюдалось. И возле палаток, где лечили, тоже. Охрана гоняла посторонних.

Питание наше несколько страдало однообразием. Все те же остатки поросенка, окончательно доеденные, и паршивое кислое вино в большом кувшине, которое привезла старая баба в крытой повозке. Не иначе, здешняя маркитантка. Она также поделилась твердым до каменной прочности кругом сыра и несколькими небольшими картофелинами. Тут я впервые увидел местные деньги. Совсем маленький серебряный кругляш с выбитой на лицевой стороне лошадью. Демонстрировать интерес не хотелось, и вторую сторону не рассмотрел. Грамма три-четыре, на глаз. Причем они возмутились дикими расценками. Кроме того что большинства слов я не знал, еще и говорили быстро, возможно переругиваясь. Но догадаться о причине скандала нет сложности. В этих разоренных краях и зайца нынче не встретишь, не то что живность посущественней. Потому не требуется объяснений, зачем с торговкой вместе катаются два здоровых мордоворота с короткими копьями и луками, готовые стрелять. Родичи они ей или нанятые охранники, но смотрели с полной готовностью драться. Даже встали при обмене, чтобы не перекрывать секторов стрельбы и бабка не помешала.

Но дело даже не в этом. Теоретически я все прекрасно знал. Разные денежные системы мы учили, как и почему одни считают дюжинами, а другие десятками. Приблизительно представлял и стоимость разного имущества в средневековой Англии, России, античном Риме. Но одно дело читать в книгах – совсем другое столкнуться наглядно. Серебро в России стоит 30 рублей за грамм, а здесь монета в 3–4 грамма – зарплата квалифицированного мастера за день труда. И у меня в мешках десять кило драгоценного металла. Плюс шестьсот граммов золота небольшими слитками. А есть искусственные рубины, топазы, алмазы, жемчуг. Вряд ли кто в здешних условиях способен отличить от настоящих. Напротив, эти лучше. Без трещин и вкраплений. Была еще замечательно смотрящаяся пластмассовая бижутерия. Уж точно пока не умеют такого делать. Другое дело – найдут ли спрос. Иногда незнакомые материалы берут охотно и отдают за них немало. Случается, отказываются напрочь.

Ну и всякая не столь дорогая мелочь. Зеркальца – да, да, как всегда, попытка впарить туземцам дешевку, калейдоскопы, линзы – многим ремесленникам способны пригодиться, специи и семена самых разных видов. Если понравятся, тоже можно носить с Земли или прямо здесь посадить. Короче, мой груз по здешним понятиям может стоить с хорошее герцогство. И заплатить ножом в спину способны многие. Ну да пока меня никто травить не собирался, и Говорун ночью на посту. Я ношу сойку днем с собой, раз уж проводники нашлись бесплатные. Она может спокойно отсыпаться.

Мы поели, причем меня крайне занимал вопрос – сколько раз в день положено питаться? Это на Земле считается нормальным трижды, да еще и перекусить в промежутке. А если нет, то ты уже голодающий. Пока из меня делали воина, первый год ел исключительно самостоятельно добытую в лесу пищу. Сначала было очень тяжко, и вечно ходил с пустым желудком. Со временем научился, нажрал морду – и тогда был переведен на двухразовое питание, чтобы не особо переедал. Здесь пока неясное положение. Про утреннюю свинину уже успел забыть, и получается, ужина в сутки достаточно? Не собираюсь показывать слабость. Не положено – значит, так тому и быть.