Выбор золотого бога

Она обвила его шею руками, губы прильнули к его губам в долгом страстном поцелуе. Юноша неумело и пылко ответил на поцелуй. Гелаэлла прислушалась к его эмоциям – напрасно, ничего не различить. Но исходящее от него тепло, слегка дрожащие руки, обхватившие ее талию, доказывали – ей удалось понравиться ему. В ней же самой пробуждалось что-то новое и сильное. Светлое воспоминание о Дрикке сменялось чем-то другим, притяжением именно к этому юноше... такому прекрасному, такому совершенному. Тому, кого Фиера назвала Золотым Богом.

– Мы ведь еще увидимся? – напряженно спросила она, понимая, что с трудом переживет, если он сейчас скажет: нет.

Он снова прижал ее к себе и прильнул к губам, а затем страстно выдохнул:

– Я бы очень этого хотел, Гелаэлла…

Глава 24

Как только Крилон сообщил, что разработал препарат с нужным эффектом, Алиэль приступил к активным действиям. Порадовался гениальному уму ученого, из-за которого не пришлось долго ждать. Конечно, лекарство не испытывали на живом объекте, но Алиэль решил рискнуть. Отвлекающий манер с нападением на городок неподалеку от сектора 1 прошел на ура. В дело вступила Армелия, уже не решавшаяся проявлять характер. Он ясно дал понять, что ожидает Суморокова в случае отказа. И даже не обманывал, так бы и сделал. Сумороков никогда ему особо не нравился. Слизняк, рядовой исполнитель без проблесков интеллекта. Но и он сыграл свою партию в разыгранной им пьесе.

С неприятным чувством велел Баренцеву немного попугать Лизу, чтобы она ничего не заподозрила. Все должно выглядеть правдоподобно, его появление следовало сделать эффектным. Алиэлю стоило невероятных усилий не обнаружить своего присутствия. Осознание, что Лиза совсем рядом, он в любой момент может увидеть ее, сжать в объятиях, но не вправе этого сделать – сводило с ума. На короткое время, в доме у Суморокова, он бережно прижал ее к себе. Тогда Лизу усыпили хлороформом, не нужно было бояться, что она его заметит. #286606136 / 09-окт-2015 Алиэль сам отнес девушку в вертолет и держал на коленях всю дорогу. Когда они добрались до бункера, с неохотой передал на попечение Баренцеву.

Арнорд, следовало отдать ему должное, отыскал их убежище быстро. Даже разочаровало, как легко все прошло. Полукровки оттащили Золотого Бога в лабораторию. Алиэль заметил, что их руки, касающиеся оллина, дрожали. Они боялись его даже обезоруженного и беспомощного, ему это не нравилось. Это он должен вызывать у них такой страх, а не Арнорд! Но скоро подданные поймут, кого на самом деле следует бояться.

Перед Лизой разыграли небольшую комедию с паникой и побегом, когда он явился, как спаситель и карающая десница. После некоторого раздумья Алиэль прихватил с собой и Армелию, иначе Лиза еще надумает возвращаться в бункер за подругой. Слишком благородная у нее натура, что иногда его раздражало.

Но, наконец, спектакль, угнетающий его самого, был окончен. Вертолет уносил их с Лизой навстречу новой жизни. Алиэль, сидя в кресле пилота, то и дело поглядывал на Армелию, поддерживающую подругу за талию.

– Еще не пришла в себя?

– Нет, – сухо откликнулась она, избегая его взгляда.

– Надеюсь, ты будешь умницей, – хмыкнул Алиэль. – И не станешь распространяться о том, о чем не положено.

– Почему вы не оставили меня с Сергеем? Я ведь все сделала, как вы хотели.

– Ты нужна Лизе, – невозмутимо откликнулся он. – Пока это так, ты будешь с ней рядом.

– Вы, понимаете, что сделали так, что я уже не хочу быть ее подругой? Из-за нее вы разлучили меня с любимым человеком. Даже проститься с ним не дали.

– Тем лучше. Лизе не нужны такие подруги. Ей вообще никто не нужен. Меня вполне достаточно, – сухо сказал он.

– Мне жаль ее, – голос Армелии дрогнул.

Алиэль бегло глянул на нее:

– Себя лучше пожалей.

В этот момент Лиза зашевелилась, и оба умолкли. Алиэль повернулся к панели управления, чувствуя, как бешено заколотилось сердце. Этот момент пугал его. Признает в нем Лиза Арнорда или сразу поймет, что что-то не так? От этого зависит все.

Он уловил порыв воздуха, пронесшийся по его спине. Лиза бросилась к нему, опустилась в соседнее кресло. Превозмогая волнение, он повернулся к ней. Тут же оказался в плену похожих на океанские глубины глаз, искрящихся таким глубоким чувством, что у него дыхание перехватило.