Выборы

— После того, как вы прочитаете речь несколько раз, она станет вашей речью. Вы запомните ее подсознательно, не замечая этого, но скоро у вас отпадет необходимость заглядывать в текст. Вы также обнаружите фразы, которые особенно близки не только вам, но и слушателям. После этого вы начнете вносить в нее коррективы в соответствии с особенностями аудитории, перед которой будете выступать. Мне кажется, вы тонко чувствуете настроение слушателей, поэтому вы будете постоянно видоизменять ее. Однако, речь всегда будет с вами, если вы вдруг окажетесь на чужой территории или вам придется выступать на официальном приеме.

— Он профессионал, вождь, — подал голос Шартелль.

— Получается, что вы долго работали над ней, мистер Апшоу?

— Разумеется, вождь, — солгал я.

— Предвыборная кампания начинается в понедельник, — продолжил Декко. — Я хотел бы поговорить с вами о ней. Как вы понимаете, ее исход имеет первостепенное значение.

— Мы ни на секунду не забываем об этом, — заверил его Шартелль. — Я думаю, что вы и вождь Акомоло должны все свое внимание уделить выступлениям. Детали, механику предвыборной кампании следует оставить нам. Для этого нас и наняли. А в лице вождя Дженаро и доктора мы приобрели незаменимых помощников.

Вождь Декко ответил долгим взглядом.

— Вы умеете убеждать, мистер Шартелль. Редко кому я могу доверять полностью. А вам я верю. И мистеру Апшоу, — вежливо добавил он.

— Я не сомневаюсь, что мы оправдаем ваше доверие, вождь Декко. Мы приехали сюда, чтобы помочь вам победить на выборах. Я думаю, шансы у нас неплохие.

— Правда? А почему?

— Потому что мы принимаем определенные меры. Это элементы предвыборной борьбы, и я бы хотел, чтобы вы почаще встречались с избирателями, давая им возможность полюбоваться вами, а не волновались из-за того, что поручено нам.

Декко кивнул. Он принял решение.

— Вы совершенно правы, — вождь встал. Я предложил ему остаться на ленч. Он отказался, на мой взгляд, с излишней поспешностью.

— Утром мы передадим вам основную речь, — пообещал я ему. — Вы также получите десяти- и пятнадцатиминутные речи по каждому из главных пунктов программы. Я думаю, они будут готовы к субботе.

Декко попрощался с нами и направился к машине. Шартелль вздохнул и откинулся на спинку.

— Возможно, Пити, я становлюсь алкоголиком, но сейчас мне более всего хочется джина с тоником. Вы крикнете?

Я крикнул, и из глубины кухни до нас донеслось «Са!» Самюэля. Затем возник и он сам, получил заказ, скрылся на кухне, принес нам запотевшие бокалы.

— Я думаю, надо пригласить к чаю Джимми Дженаро и дока Диокаду, — Шартелль пригубил бокал. — Пора начинать.

— Трудиться за наших соперников?

— Да.

— Мы еще не позвонили Даффи насчет значков, — напомнил я.

— Изготовить такое количество не так-то легко.

— Это его заботы. В Лондоне попрохладнее.

— Пожалуй, я позвоню сам. У меня есть идея.

Он снял трубку, подождал, пока ему ответит телефонист.

— Добрый вечер, сэр, говорит мистер Шартелль… Это хорошо… А как ваша семья?.. Прекрасно… Да, и в моей семье все в порядке… А теперь я хотел бы поговорить с Лондоном, в Англии… Как по-вашему, вы сможете мне помочь?.. О, да вы просто мастер своего дела… Держу пари, вам не одну сотню раз приходилось соединять местных абонентов с другими странами… Я хочу позвонить мистеру Падрейку Даффи вот по этому номеру, — Шартелль продиктовал номер. — Как вас зовут?.. Хорошо, мистер Оджара. Вы сразу же соедините нас? Прекрасно. А до того я хотел бы поговорить с местным абонентом… Хорошо? Изумительно, — он дал телефонисту номер Дженаро и договорился с тем о встрече в пять вечера. Дженаро пообещал, что сам найдет Диокаду. Шартелль положил трубку, повернулся ко мне, усмехнулся. — Когда я познакомлюсь со всеми телефонистами Альбертии, нас будут обслуживать по высшему разряду.

— Я вам верю. Но прежде чем Даффи выйдет на связь, я хочу подбросить вам одну идейку.

— Хорошую?

— Значков, пожалуй, недостаточно. Нужно что-то еще, полезное, но дешевое.

Шартелль кивнул.

— Расчески не пойдут, у них короткие волосы. Так что вы придумали?

— Пластиковые бумажники с посланием кандидата на лицевой стороне, тисненым золотом.

— Неплохо… но зачем?

— Самюэль показывал мне сегодня свои рекомендательные письма. Но ему негде их хранить, кроме как в жестяной коробке. А ведь документы есть у всех — водительское удостоверение, расписка в уплате налогов, те же рекомендательные письма. Бумажники наши будут весьма кстати.

— Сколько, Пит?

— Наверное, не так много, как значков.

— Точно. Вроде премии за хорошую работу.

— Именно.

— Так сколько?

— Миллион? Они стоят два-три цента.

— А сколько они весят?

— Унцию^[15].

— Миллион унций, — Шартелль на мгновение взглянул в потолок. — Хорошо. Пойдет.

— Телефон зазвонил минут через пять. Шартелль подождал, пока телефонисты наговорятся между собой.