Выборы иллюзий (СИ)

— Постойте, зачем в черные? И при чем тут Частица? Это ж безделушка. Я знал одного парня, который загнал ее на королевском рынке за 1000 серебра.

— Долгая история, Горн, и в целом ты прав, речь совсем не об этой безделушке, — вмешался наконец Рогун. — Как бы то ни было дело обстоит следующим образом: Николь согласилась помочь нам в одном вопросе в черных землях, связанным с освобождением похищенных скринов. У нас есть около недели на подготовку, кстати снаряжением мы тебя Николь обеспечим и объясним, что к чему и почему. Дальнейшие детали мы будем обсуждать отдельно, исключительно с теми, кто будет включен в группу.

— Так и давайте обсудим! — с неожиданным для самого себя вызовом сказал Горн. — Если Николь идет с вами, то и я готов помочь. Я слишком долго был одинок… — он запнулся на этой фразе и тут же добавил: — В плане таких же как я. Я ведь тоже только недавно узнал, что есть и другие скрины.

— Хорошо, — неожиданно легко и словно бы с облегчением согласился Рогун. — Тем лучше. Тогда давайте договоримся о первом и втором правилах нашего общего мероприятия. Правило номер один — никто не должен знать куда и зачем мы идем. Вскоре об этом будут трубить на каждом углу, но чем позже это произойдет, тем лучше. Правило номер два — в незнакомых местах мы не обсуждаем детали похода, иначе как через почту или после того, как маги и рейнджеры разрешили нам говорить, проверив, что бойцов в инвизе рядом нет.

Все молчали и внимательно слушали.

— Здесь говорить можно, — продолжил Рогун, уточняя: — Горн, в твоем клане могут знать, что ты идешь с ВДВ, но о причинах знать не должны. Ты, надеюсь еще не успел слить информацию почтой?

— Нет. Да и не собирался.

— Отлично. Официальная версия: ВДВ интересуется всеми, на кого было совершено вчера нападение и предлагает временное укрытие в Сумире. Ты заинтересовался, так как это способ завести интересные связи. Идет?

— Да, — коротко сказал Горн, и глава ВДВ обратился уже к девушке.

— По тебе Николь ситуация та же, но в любом случае старайся не о чем таком даже не заговаривать. Если ухажеры начнут расспрашивать, сливай эту тему, поняла?

— Да, поняла.

— Славно. Тогда вернемся к этому вопросу сегодня в шесть, вечером уже выступим. Я оставлю с вами Дино, отнеситесь к этому правильно, это не надзиратель, а телохранитель, с ним можете перемещаться в пределах города, в белых зонах сейчас безопасно. Но не забывайте про первое и второе правила. Вопросы?

— Один вопрос, Рогун, — сказал Горн. — Ты сперва сказал, что выдвигаемся через неделю.

— Да. Потому что я не был уверен, решишь ли ты пойти с нами.

— Слушайте, а может наконец что-то закажем? — вмешался в разговор Барин, который казалось начал успокаиваться после непростого разговора.

Некоторое время все выбирали блюда и Рогун, первым сделав заказ, обратился к Горну и Николь. В голосе его уже не было холода, и в целом он не напоминал сейчас строгого главу мощного и опасного клана ВДВ, а скорее был похож на доброго старика, к которому на лето приехали повзрослевшие внуки:

— Слушайте, ну мне если честно безумно интересно узнать хоть что-то о том, как вы так живете. Я имею в виду будучи скринами. Что чувствуете, как идет ход мыслей? Ну вообще, что изменилось? И заранее простите, если мои вопросы вас чем-то заденут.

Первым ответил Горн. Он рассказал о том, как стал скрином, о том, как занялся в первые месяцы ремеслом и впервые умер в игре, ощутив себя после этого новой личностью и потеряв часть воспоминаний. Он говорил о том, что продолжает все так же чувствовать и мыслить, а также о том, что порой не удается уснуть по нескольку дней к ряду, отчего приходится лежать и бестолково смотреть на заставку, предлагающую покинуть игру.

Николь начала рассказ с момента своего освобождения из убежища, о котором Горн еще ничего не знал, и она решила максимально опустить детали, так как не хотела делиться этим фактом своей биографии. Девушка сказала о своей утрате памяти, но гораздо в большей степени чем у Горна, но больше ей оказалось нечем поделиться в виду того, что после первой смерти и перерождения прошло совсем немного времени и она во многом только еще знакомилась с самой собой.

— А как вы переносите, ну скажем усталость? — интересовался Барин, поедая с тарелки аппетитный омлет.

— Так же, как и все в игре, — ответил Горн. — Если показатель бодрости высокий, то некоторая усталость наступает от интенсивных нагрузок, но быстро проходит. Под конец дня обычно бодрость снижена и хочется спать.

— Мне кажется, — вмешалась Николь. — Что у меня стала очень хорошей реакция. Когда нервничаю, получается гораздо быстрее думать, чем другие. Когда я была в данже со знакомыми, мне казалось, что я быстрее них действую в некоторых ситуациях.

— Это да, — подтвердил Горн. — Я, когда воеводил немного в серых, тоже за собой это замечал. Не слишком сильное преимущество конечно, но все же есть, — Горн почесал затылок и задал встречный, давно интересовавший его вопрос лидеру ВДВ: