Выбраковка

После чего вернулся к своей работе. Наверное, он тоже хорошо знал и поэтому не любил недобитых вертухаев.

— Товарищ… — проникновенно заблеял один из пенсионеров, бросаясь к Гусеву и чуть ли не повисая на нём. — Товарищ…

Из бюро пропусков вышел ещё один выбраковщик с пухлой засаленной амбарной книгой в руках.

— Отставить! — скомандовал он. — По стеночке построились.

Гусев брезгливо отодвинул старика и прошёл к лифтам. Позади начались сдавленные рыдания, хватания за сердце и закатывания глаз. «А ведь доведут кого-нибудь до инфаркта, — злорадно подумал Гусев про юмористов из „группы поддержки“. — Господи, какое счастье, что все эти железобетонные деды скоро вымрут. А мы уже не станем такими. Во-первых, вряд ли доживём. Во-вторых, мы всё равно совершенно другие. Мы просто не знаем того чудовищного порядка, который раздавил достоинство уходящих поколений. А нынешний порядок, как к нему ни относись, человеческое достоинство не ущемляет. Он может разве что убить тебя».

В коридоре пятнадцатого этажа толпились спасатели, милиционеры и выбраковщики.

— Эй! — негромко крикнул Гусев. — Где старший?

Из толпы выглянул парень в дорогом костюме и с явной нехваткой волос на голове. В руке он держал штатный аэсбэшный трансивер.

— Вы Гусев? Очень приятно. Лапин, государственный дознаватель второго ранга.

— Какие указания, старший? — спросил Гусев. — Тебе доложили, что мы намерены предпринять?

— Да, мне дежурный сказал. Ваш снайпер уже на позиции?

— Сейчас выясню. Господа, — Гусев обернулся к спасателям, — не найдётся ли бинокля на минуточку? И откуда здесь можно выглянуть наружу?

— Да откуда угодно. Только не из этой комнаты, тут психолог работает.

— Животом на подоконнике висит, — объяснил дюжий спасатель, протягивая Гусеву прибор наподобие оптического прицела.

— Вы петлю накинуть не пробовали? — спросил его Гусев. — Лассо?

— Он ноги к стене прижал. За башмак зацепим — навернётся. Зато наш медвежатник с замком почти уже разобрался. Один щёлк — и готово. Вот если бы не щёлкать… Услышит же, педрила, и как пить дать сбросится! Видали мы таких…

Гусев кивнул и зашёл в первую же открытую дверь. Достал трансивер и перевёл рацию на канал для переговоров внутри двойки.

— Ты на месте, Лёха?

— Готов, — отозвался Валюшок.

Гусев посмотрел за окно. Валюшка на условленном балконе не оказалось, только дверь была распахнута. «Молодчина, — подумал Гусев, поднося к глазу монокуляр. — Умница».

Так и есть, Валюшок устроился на лестничной клетке, даже ствол наружу не торчал.

— Молодец, Лёха, — сказал Гусев. — Сиди пока, жди команды. Самочувствие?

— Нормальное. Клиента вижу прекрасно. Что-то он на психа не особенно похож.

— Главное, чтобы упал внутрь, а там разберутся. Эй! Лёха, ты не перепутал?! Там в соседнем окне наш психолог.

— Вот психолог-то как раз абсолютно сумасшедший…

— Валюшок! — прикрикнул Гусев. — В каком окне клиент?!

— Да в левом от меня, в левом, что же я — совсем обалдел?

Гусев облегчённо вздохнул. Но что-то вдруг защемило внутри.

Оказывается, ему совершенно не хотелось, чтобы Валюшок стрелял в живого человека, единственная вина которого — желание покончить с собой при большом стечении народа.

«Интересно, кого я жалею больше — психа или Валюшка? Да Лёшку, конечно же».

— Вот сиди и жди команды, — сказал он и вышел в коридор. Там почему-то стало гораздо просторнее. Гусев едва успел сунуть монокуляр в руку спасателя — люди в синих куртках с жёлтыми полосами быстро уходили, волоча своё оборудование. Остался только один у двери, наверное, спец по взлому замков.

— Лапин! — крикнул Гусев. — Мой боец на месте, клиента видит, готов стрелять.

— Разрешаю, — махнул рукой дознаватель.

— Секундочку! — удивился Гусев. — А основание?

Дознаватель нахмурился:

— По-моему, вам не обязательно это знать. Достаточно устного приказа старшего на объекте.

— Мне-то как раз обязательно. Я не вижу острой необходимости применять силу. Внизу ни одного человека, клиент никому не мешает жить. Что психолог, каково его мнение?

— Успокойтесь, Гусев. Мы установили личность клиента. Это брак, можете стрелять.

— Товарищ государственный дознаватель, — сказал Гусев. — Прошу разрешения лично осмотреть клиента.

Лапин оглянулся на парней из «группы поддержки», словно ища защиты. Но эта группа, судя по всему, про выбраковщика Гусева из Центрального слышала, а подозрительно юный дознаватель Лапин им был до лампочки.

— В противном случае, — настаивал Гусев, — я потребую дополнительной санкции от дежурного по отделению и старшего дневной смены и попрошу их зафиксировать моё особое мнение.

— Да идите, любуйтесь, — пожал плечами Лапин. — Только побыстрее.

Психолог как раз слезал с подоконника.

— Что скажете? — поинтересовался Гусев.

— До земли не долетит, грохнется на пристройку, — сообщил психолог. — Разве что если разбежится от самой двери…

— Вы именно это с ним полчаса обсуждали?

— Разумеется.

Гусев раздражённо крякнул.

— А вы разве не в курсе? — удивился психолог. — А-а… В общем, клиент надеется, что его узнает кто-нибудь внизу. Сам загнал себя в ловушку. До асфальта не допрыгнуть, за дверь не выйти…